области кинестетической репрезентации. Если вы увидите теперь гиперактивного 
ребенка, вы заметите, что триггером для гиперактивности является 
несогласованность, и находится она у середины линии тела, распространяясь затем 
на другие виды поведения.
А сейчас я вас о чем-то попрошу. Поднимите правую руку... Заметил ли кто-нибудь 
несогласованность?
Мужчина: Вы подняли левую руку.
Я поднял левую руку, но многие из вас сделали то же самое! Другие подняли 
правую руку. Третьи вообще не заметили, какую руку я поднял. Суть в том, что, 
будучи детьми, вы вырабатываете свой способ справляться с несогласованностью. 
Обычно люди искажают свои опыт, чтобы он стал согласованным словам. Есть ли 
здесь кто-то, кто услышал меня так: “Поднимите левую руку!”? Многие из вас 
подняли левую руку думая, что - подняли правую.
Тогда вы не заметили несогласованности, чтобы сделать свой опыт согласованным. 
Если поступают спутанные сообщения, то один из путей состоит в том, чтобы 
буквально отрезать одно из намерений (вербальное, тональное, движение тела, 
прикосновения, визуальные образы) от сознания. И можно предсказать, что 
гиперактивный ребенок, отрезающий от сознания правое полушарие (продолжающее, 
однако, функционировать вне сознания) окажется преследуемым визуальными 
образами - мертвыми младенцами, плавающими над столом психиатра. Те, кто 
отрезает кинестетический опыт, будут чувствовать у себя под кожей ползающих 
насекомых, что будет буквально сводить с ума. Они вам об этом скажут. Это - 
реальные клинические примеры. Те, кто отрезает аудиальный опыт, слышат голоса, 
раздающиеся из стен, поскольку они отдали этой системе все свое сознание, и 
информация, поступающая к ним через эту систему, защищает их от повторяющейся 
несогласованности.
В нашей стране большинство галлюцинаций являются слуховыми, так как люди здесь 
мало внимания уделяют своей аудиальной системе. В других культурах галлюцинации 
связаны с другими репрезентативными системами.
Женщина: Не смогли бы вы подробнее прокомментировать галлюцинаторные явления?
Галлюцинации, я считаю, это то, чем вы здесь занимаетесь целый день, формальных 
различий между галлюцинациями и теми процессами, которые вы используете, когда 
я прошу вас вспомнить что-нибудь - будь то событие сегодняшнего утра, или запах 
аммиака - просто нет. Насколько мне известно, однако, некоторая разница между 
обитателями психиатрических больниц и нормальными людьми все же есть. Одно из 
различий - это то, что больные и здоровые живут в разных зданиях. Другое - это 
отсутствие у больных стратегий различия между разделяемой (общепринятой) 
реальностью и неразделяемой. У кого есть щенок? Можете ли вы его увидеть, 
сидящим на этом стуле? - “Да”.
ОК. А теперь можете ли вы определить, чем отличается щенок от стула, на котором 
он сидит? Есть ли какое-то переживание, которое позволяет вам отличить тот факт,
 что вы представили визуальный образ щенка, и тот факт, что образ стула был у 
вас еще перед тем, как вы поставили на него образ щенка? Есть ли различия? Его 
может и не быть...
Женщина: Различие есть.
ОК. Какое оно? Как вы узнаете, что это - реальный стул, но не реальная собака?
Женщина: Я реально вижу стул в моей реальности, здесь и сейчас. Собаку я вижу 
только в моей голове, внутренним зрением.
Так видите ли вы собаку, сидящую на этом стуле?
Женщина: Ну, только внутренним зрением.
Каково различие между стулом, который вы видите, и собакой, которую вы видите 
внутренним зрением? Есть ли разница?
Женщина:..................
Да, но как вы узнаете об этом?
Женщина: Ну, если я посмотрю назад или в сторону, стул я все равно вижу. А если 
я перестану думать о собаке, она тут же исчезнет.
ОК. Вы можете поговорить с собой. Правда, обратитесь внутрь себя и спросите, 
есть ли у вас на подсознательном уровне какая-то часть которая могла бы так же 
ясно представить себе собаку, даже отвернувшись? Можете ли вы после этого найти 
различие? Потому что я догадываюсь, что у вас есть еще способы, которыми вы 
пользуетесь для определения различия между собакой и стулом ...
Женщина: Разве образ не так ясен...
ОК. Это один из способов, которым вы проверяете реальность. Снова обратитесь 
внутрь себя и спросите, нет ли у вас в подсознании такой части, которая могла 
бы сделать образ собаки таким же ясным?
Женщина: Нет, пока я бодрствую.
Я знаю, что сознательно вы это не можете сделать. Я об этом и не прошу. Можете 
ли вы поговорить с собой? Можете ли вы сказать себе внутренне - привет, Мари, 
как дела? 
- “Да”. 
- ОК. Обратитесь внутрь себя и спросите: есть ли у меня на подсознательном 
уровне какая - то часть, которая может сделать образ собаки таким же ясным, как 
и образ стула? Будьте внимательны к ответу, который вы получите. Ответ может 
быть вербальным, визуальным, чувственным. Пока она это делает, вопрос ко всем: 
заметил ли кто-нибудь на себе, как определяются различия между собакой и 
стулом?
Мужчина: Ну, когда вы раньше двигали стулья, я слышал звук, а если бы вы 
двигали собаку, то звука бы не было.
В сущности наша стратегия состоит в том, что вы переходите в другую 
репрезентативную систему и наблюдаете, есть ли соответствие верной системе.