по-русски невозможно передать ее одним словом. Поэтому мы решили использовать 
слово «благодать», при этом имея в виду, что в определенном смысле, благодать - 
синоним изящества и грации... - Прим. пер.>, и информация в примитивном 
искусстве1».
     Олдос Хаксли часто говорил, что центральная проблема человечества - поиски 
благодати. Он использовал это слово в том смысле, в каком оно, по его мнению, 
использовалось в Новом Завете. Однако объяснял его в собственных терминах. Он 
утверждал, как и Уолт Уитмен, что общению и поведению животных присущи 
наивность, бесхитростность, простота, которые утратил человек. Поведение 
человека развращено обманом - и даже самообманом - цели и самосознания. По 
мнению Олдоса, человек утратил благодать, которая все еще есть у животных.
     В терминах этого противоречия, Олдос утверждал, что Бог больше подобен 
животному, чем человеку: Он совершенно не способен лгать и не имеет внутренних 
конфликтов.
     Поэтому, среди всех живых существ, человек как будто бы оттеснен в сторону 
и лишен благодати, свойственной животным и Богу.
     Я утверждаю, что искусство - часть человеческих поисков благодати; иногда 
оно отражает восторг частичного успеха, иногда - гнев и страдания неудач.
     Я утверждаю также, что большой талант отмечен множеством видов благодати; 
и что есть множество типов неудач, провалов и отчужденности от благодати. Без 
сомнения, каждая культура несет в себе характерные типы благодати, к которым 
стремятся ее художники, и характерные типы неудач.
     Некоторые культуры могут способствовать негативным подходам к этой 
непростой интеграции, избегая сложности посредством тупого предпочтения 
абсолютной сознательности или абсолютной неосознанности. Их искусство вряд ли 
станет «великим».
     И я утверждаю, что вопрос благодати - фундаментальная проблема интеграции. 
И то, что должно быть интегрировано - это разные части разума. Особенно те, 
множество уровней одного потока которых называются «сознанием», а другого - 
«бессознательным». Чтобы достичь благодати, доводы сердца должны объединиться с 
доводами рассудка.
     Джон: В частности мы считаем, что здоровье, в позитивном смысле, - это 
состояние, указывающее на то, что организм был очень и очень осторожен и не 
расчленил собственные непрерывные внутренние петли обратной связи. Ключевой 
момент здесь - целостность. Например, алкоголики - это люди, которые расчленили 
свои внутренние петли. И у них появилась диссоциированная часть, так называемая 
«алкогольная» часть. Находясь в первом внимании, они не осознают этой своей 
части. И они провели границу, рассекающую петли, которые должны оставаться 
неповрежденными, чтобы эти люди оставались целостными - и чтобы могло 
возникнуть целостное, экологичное решение по поводу их зависимости. Если мы 
проводим границы, определяющие наше «я», без учета целостности петель, 
необходимых, например, для обратной связи, это значит, что формально мы сами 
оказываемся в положении алкоголика. Мы хотим придать некоторую точность теме 
разделения реального опыта, с учетом и уважением к целостности ваших 
собственных петель и петель людей, с которыми вы объединяетесь для совместных 
действий и приобретения общего опыта.
     Джон: У Бейтсона есть очень простое, проясняющее эту ситуацию описание: 
где находится «я» слепого. Слепой, двигаясь сквозь мир, обычно использует 
трость. И Грегори спрашивает: Где у слепого границы своего «я»? Где вы 
проведете эту границу? Будет ли она находиться в месте контакта руки с тростью?
     Джуди; Или посередине трости? Или на конце трости?
     Джон: Если вы водите мотоцикл, автомобиль или самолет, то прекрасно знаете,
 что при вождении ваше «я» расширяется и включает в себя средство передвижения, 
которым вы управляете или в котором перемещаетесь до того самого места, где 
шины соприкасаются с дорогой.
     Джуди: И границы «я» изменяются. Например, верховая езда. Есть Джуди, есть 
лошадь - и вот, есть Джуди плюс лошадь, и у каждой из этих единиц разные 
границы. Мы вызываем ваше второе внимание, просим его пробудиться и стать нашим 
проводником в течение этих пяти дней. Каждый из нас обладает личной экологией и 
внутренней мудростью, которые, если их уважать и учитывать, как гласит название 
семинара, позаботятся о предпосылках личной гениальности... Что может быть 
примером сужения «я»? В каком контексте это может быть полезно?
Мужчина: Боль.
     Джон: Боль, совершенно верно. У нас есть естественная склонность 
идентифицировать, отождествлять себя с другими организмами и видами. Например, 
когда я смотрю на Ларри, мне нетрудно идентифицировать себя с ним как с другим 
человеком, действующим в той же ситуации, что и я. Я легко могу с ним 
отождествиться - даже расширить свое ощущение «я» и включить в него Ларри. 
Теперь, если бы с Ларри что-то случилось, и я мог бы ему помочь - например, 
произошла автомобильная авария, и Ларри пострадал, для меня чрезвычайно важно 
уметь временно прервать эту идентификацию, чтобы не попасть в то же самое 
нересурсное состояние, что и Ларри, который получил физическую травму. Если я 
вовлекусь в такое состояние, то, скорее всего, не смогу действовать с 
эффективностью, необходимой, чтобы подойти и сделать для моего брата все 
возможное, проявляя заботу о его состоянии. Это профессиональное требование для 
работников «скорой помощи» - способность одновременно расширять свое «я», 
демонстрируя человеку, что он попал в хорошие руки, и в то же время сужать его, 
чтобы процесс идентификации не зашел слишком далеко и не снизил ресурсности, 
необходимой для оказания соответствующей медицинской помощи.
     Джуди: Словосочетание «определение «я»» опасно обманчиво - «я» - это не