Женщина: Последствия могут быть очень серьезны.
     Джуди: Кроме пьесы Ла Сегуин, где действует единственный персонаж, который 
говорит с вами из-за изгороди или моя пол, у Виолы Лежер есть еще одно шоу, где 
она, как Лили Томлин, превращается в разных персонажей шесть или семь раз. Она 
просто поворачивается вокруг своей оси и вот - она другой человек. Ее 
спрашивают: «Боже мой, это, наверное, так трудно? Наверное, так трудно делать 
эти превращения?» И она говорит: «Нет. Труднее всего пересечь безлюдные земли 
между Виолой Лежер и любым из персонажей, но если я уже здесь - я могу менять 
образы бесконечно».
     Джон: О чем она говорит с точки зрения разницы в усилиях? Логические 
уровни. То есть внутри одного логического уровня есть большая свобода действий, 
превращений. Но переход с одного логического уровня на другой требует больших 
усилий и...
     Джуди: ...Хороших навыков...
     Джон: ...И огромной личной погруженности в контекст.
     Карен: Кажется, вы говорите о том, что считаете, что каждый из нас имеет 
своего рода основную реальность и необходимый набор связей с миром. Как вы 
думаете, отличается ли это у разных людей?
     Джон: Несомненно.
     Карен: У некоторых из нас нет каких-то связей, или они иначе организованы?
     Джон: Да. И это - интересные различия между нами.
     Джуди: Несомненно.
     Джон: А что такое различие? Различие - это знание контекста.
     Джорджина: Нет...
     Джон: О да!
     Джорджина: Может быть, но...
     Джон: Смотрите, если бы вы взяли безумие, которое проявляли в какой-то 
момент своей жизни, и поместили бы его в соответствующий контекст, люди 
провозгласили бы вас гением.
     Джорджина: Значит, в этот момент оно было в подходящем контексте.
     Джон: Вы этого не знаете. И обратная связь от мира указывала вам, что это 
не подходящий контекст, потому что ваше безумие затрагивало других людей.
     Джорджина: Но ведь и мои интересы были затронуты...
     Джон: Вы говорите о первом внимании. Интересы - это как «цели», как 
«результаты». Вы можете достичь только того, что считает вашей целью вся группа 
в целом, но если ваши методы не учитывают контекста, вы не получите социального 
признания.
     Джорджина: А оно вам нужно?
     Джон: Некоторым гениям нужно, некоторым - нет. Грегори признавался, что он 
- не тот человек, который может работать без обратной связи, а у Эйнштейна это 
прекрасно получалось. Он работал совершенно самодостаточно в течение 
десятилетий, почти не имея признания, и вдруг - бешеная популярность. Это одно 
из тех различий, о которых мы только что говорили с Карен. Я не говорю, что вы 
обязаны уважать контекст. Я говорю: поймите, мудрость состоит в том, чтобы либо 
учитывать контекст, либо принять последствия отсутствия учета контекста.
     Джорджина: Но выходя за рамки ограничений, когда вы хотите разбить эти 
ограничения... Вы направляетесь в области, неприемлемые для других людей, 
потому что они никогда там не были. И вы выходите за рамки их ограничений. И 
вдруг обнаруживаете, что стали угрозой для реальности множества окружающих 
людей.
     Джуди: И они кричат: «Ой-ой-ой!»
     Джон: Предположим, я намерен нарушить какие-то ожидания окружающих людей. 
И в том, как я это делаю, тоже может быть экология. Например, если я выступаю 
перед психиатрами, я определенно собираюсь привести их в бешенство. Если при 
этом я учитываю, что они все же остаются организмами, которые могут научиться 
чему-то новому, в конце концов, я могу им не понравиться, но я не гонюсь за 
популярностью. Если мое поведение изменило часть их петель обратной связи, то я 
буду совершенно счастлив принять их кислые физиономии, в качестве компенсации 
за свою работу, но не их аплодисменты. У меня есть собственные стандарты 
качества в том, что я делаю. И при этом я вполне могу погладить кого-то против 
шерсти. Я утверждаю, что не стал бы гладить никого против шерсти, если бы не 
считал, что организм, который я подобным образом третировал, проявил при этом 
живой отклик и интеллект. Я прошел бы мимо, как мимо пустого места. И я 
согласен, что вы можете принимать другие решения относительно контекста. Если я 
учусь говорить на суахили, то в процессе овладения языком будет стадия, когда я 
лепечу как идиот. Я могу случайно сочинить стихи, но я - не поэт, в этой точке 
я ребенок. Я становлюсь поэтом, когда настолько хорошо справляюсь с языком, что,
 нарушая правила, знаю правила, которые нарушаю. Как говорит Грегори, вы 
смотрите на краба и видите, что у него одна клешня больше, а другая - меньше. В 
этом паттерне заключаются и красота краба и то, что он - живая система: 
предложить симметрию, а потом ее нарушить. Он показывает, что есть правило, 
которое выполняется всегда, но только не сейчас. И что здесь интересно? 
Нарушается правило, которое изначально было предложено вашему сенсорному 
аппарату.
     Джуди: Что его нарушает? Размер.
     Джон: Соотношение.
     Женщина: Потрясающе!
     Джон: Вы должны выучить правила, а потом можете красиво их нарушать, с 
точки зрения эстетики.
     Джуди: У Грегори Бейтсона есть очень интересная статья «Люди - это трава».