Они уверяли нас, что не причинят никакого вреда и что после освобождения мы 
даже не вспомним о происшествии».
В ноябре того же года доктор Джеймс Макдональд, который услышал один из этих 
рассказов, посоветовал супругам подвергнуться обследованию под гипнозом. Они 
согласились, но долго не могли найти хорошего специалиста. В 1963 году здоровье 
Барни настолько ухудшилось, что его положили в больницу. В его лечение вмешался 
известный психиатр из Бостона доктор Бенджамин Саймон. В феврале 1964 года он 
обследовал пациента под глубоким гипнозом. Барни рассказывал удивительные вещи, 
записанные на магнитофон и впоследствии опубликованные:
«Я вижу группу людей на шоссе. Светло почти как днем. Они направляются ко мне. 
Больше я не думаю о ломике (Барни приготовил на всякий случай железный ломик). 
Я даже пугаюсь, что если подумаю об оружии, они нападут на меня. Если я не 
возьму ломик, они мне ничего не сделают. Они подходят ко мне и заставляют выйти 
из машины. Я чувствую большую усталость, но не боюсь. Мне кажется, что я сплю. 
Мои ноги больше не касаются земли. Это странно. Мне кажется, что ноги немного 
дрожат. Я боюсь открыть глаза, потому что тело подсказывает мне держать их 
закрытыми. Я не открываю их. Я не хочу быть прооперированным. Думаю об этом, но 
мои глаза остаются закрытыми. Мне не больно. Только ощущение холода и слабости».

Бетти рассказывала, наоборот, что она чувствовала себя в аппарате как дома. Ее 
осматривали отдельно от мужа. После того как она осталась на «операционном 
столе», она попросила одного из энлонавтов, который ей казался «шефом», дать 
что-нибудь на память. Но он отклонил ее просьбу. Далее она рассказывала:
«Я спросила «шефа», откуда он, потому что знаю, что он не с Земли. Он 
поинтересовался, известно ли мне что-нибудь о Вселенной. Я ответила 
отрицательно… Он дошел до угла стола и что-то открыл. В металлической стене 
было отверстие. Он достал оттуда карту и спросил, видела ли я раньше подобные 
карты. Я посмотрела: карта длинная и узкая. По ней были разбросаны точки. 
Некоторые маленькие, как булавочные головки. Другие были размером с монету. 
Были линии, кривые линии, идущие от одной точки к другой. Из большого круга 
выходило много линий. Большинство из них доходило до второго круга, самого 
близкого к первому, но не такому большому. Были толстые линии. Я задала вопрос, 
что они означают. Он ответил, что толстые линии – это деловые пути. Пунктирные 
линии – это экспедиции. Я спросила его, откуда они летят. Он мне ответил 
вопросом: «Где вы находитесь на этой карте?» Я сказала, улыбаясь, что не знаю. 
Тогда он добавил: «Если вы не знаете, где находитесь, я не могу объяснить вам, 
откуда лечу». Он отложил карту, и она свернулась. Я чувствовала себя глупо, 
потому что не знала, где на этой карте Земля…»
Бетти настаивала затем, чтобы ей дали «книгу со странными знаками», и когда 
«шеф» отказал, она произнесла: «Вы можете отобрать у меня книгу, но не 
заставите забыть все это!» «Шеф» засмеялся и ответил: «Вы, вероятно, вспомните, 
но это причинит вам только боль, потому что Барни не вспомнит. Лучше и вам 
забыть!»
28 марта 1964 года доктор Саймон ознакомил супругов с записями сеансов. Барни 
не поверил, что мог рассказывать такие вещи. До инцидента он не признавал 
существования «летающих тарелок». Его лечение не привело к улучшению состояния 
его нервов. В 1967 году оба супруга захотели, чтобы их вновь расспросили под 
гипнозом. На этот раз на сеансах присутствовал и доктор Хайнек. Ему разрешили 
тоже задавать вопросы. Супруги отвечали с большими паузами, эмоционально 
напрягаясь. У Хайнека не сложилось впечатления, что они стремились скрыть 
какую-то информацию. Позднее вечером эта смешанная пара (Барни был чернокожим) 
была в хорошем настроении. По мнению Хайнека, «не могло быть и речи о 
какой-либо их ненормальности».

Вот еще один отрывок из бесед с Хиллами во время второго сеанса гипноза:

Хайнек.
О чем вы думали, когда подходили к их кораблю?


Бетти.
Убежать оттуда, если можно…


Саймон.
И они разговаривали с вами, так?


Барни.
Да.


Саймон.
Скажите мне, как они с вами разговаривали, отвечайте доктору Хайнеку.


Барни.
Их рот шевелился, и я мог его видеть.