появления гораздо более значительной фигуры – лорда Лейтона, крупного ученого и 
настоящего эксперта, при котором он, Блейд, играл бы всего лишь роль статиста. 
Но что сделано, то сделано; во всяком случае, эти две недели он честно старался 
работать за двоих. Даже за троих, если учесть калифорнийский темперамент Кэти.
Блейд усмехнулся и, пожав руку Стоуну, подошел к стойке регистрации. Он летел 
прямым рейсом на Лондон самолетом «Бритиш Эвейс», под собственным именем и по 
своим подлинным документам; согласно официальной версии, восходящая звезда 
британской разведки находилась на стажировке в одном из местных отделений ЦРУ. 
Миловидная мулатка за стойкой скользнула взглядом по его билету, потом подняла 
шоколадное личико на красивого рослого парня, который тоже рассматривал ее не 
без определенного интереса.
– Мистер Бле-ейд? – томно протянула она. – Для вас записка. Оставлена часа два 
назад… очень, очень хорошенькой девушкой…
Улыбнувшись, Блейд принял небольшой конверт, уже догадываясь о его содержимом. 
Так и есть: плоская золотистая зажигалка и фотокарточка – «На память милому 
Ричарду». Он сунул конверт в карман, где уже находился не менее ценный подарок 
– «светлячок» Стоуна.
– Надеюсь, не бомба? – мулаточка за стойкой округлила прекрасные черные глаза.
 – У нас очень строгие правила, сэр…
– Нет, котеночек. – Блейд скорчил зверскую гримасу. – Всего лишь боеголовка от 
«Минитмена»… на пару сотен килотонн.
Он задремал в уютном самолетном кресле, в салоне первого класса, и очнулся 
только часа через три, когда изящная стюардесса начала разносить кофе и виски. 
Воздушный лайнер уже одолевал просторы Атлантики; было два часа пополуночи, за 
бортом царила непроглядная тьма, и соседка Блейда, пожилая дама с седыми 
букольками, мирно посапывала носом, уткнувшись в спинку кресла.
Спросив виски, он медленно прихлебывал напиток, механически вращая в руках 
пластмассовый стаканчик. В слабом свете ночника на гладкой поверхности четко 
проступали отпечатки его пальцев, и Блейд усмехнулся, вспомнив о «бесспорном 
доказательстве» полковника Стоуна и его заключительной лекции. Покопавшись в 
кармане, он вытащил «светлячок» и конверт с дарами Кэти, вытряхнул зажигалку на 
приставной столик, чтобы потом рассмотреть повнимательней, щелкнул рычажком и 
направил невидимый луч на поверхность стакана. Прихотливая вязь волнистых линий 
засветилась, засияла в полумраке, словно таинственная невесомая паутина, 
сотканная магическим заклинанием.
Блейд повернул стакан, на миг отведя в сторону свой волшебный фонарик; его луч 
скользнул по золотистой зажигалке, и на ней вдруг вспыхнул странно знакомый 
узор. С внезапно похолодевшим сердцем он уставился на плоский металлический 
квадратик, все еще сжимая «светлячок» в кулаке и направляя его в потолок. Он не 
раз видел эту зажигалку в руках Кэти, но не обращал на нее особого внимания; 
красивая безделушка, и только. Теперь он разглядывал сей предмет с 
профессиональным интересом.
Квадрат два на два дюйма. Вряд ли металлический; его ладонь еще хранила 
ощущение легкости, почти невесомости. На одном торце – крохотная кнопка; на 
противоположном – темное пятнышко, микроскопическое отверстие, из которого, 
видимо, вырывалось пламя. И толщина! Толщина! Не больше одной пятидесятой 
дюйма!
Прикрыв глаза, Блейд откинулся на спинку кресла. Он был готов дать голову на 
отсечение, что сейчас, в лето тысяча девятьсот шестьдесят первое от рождества 
Христова, ни в одной фирме, ни в одной стране на планете Земля не могли 
спроектировать и выпустить подобное изделие.
Ни газа, ни бензина… Он наклонился и осторожно понюхал таинственный предмет. 
Никаких специфических запахов – только тонкий аромат духов Кэти.
Внезапно решившись, он направил на золотистую поверхность луч «светлячка».
Он был готов к тому, что возникло в призрачном сиянии перед его глазами. Звезды 
и полосы… Полосы и звезды… Ай да Стоун! Браво, мисс Ризотти! И трижды браво 
дорогой Кэти! Видно, в межзвездных просторах тоже есть своя Калифорния, с 
зажигательными стройными брюнетками, смуглыми и кареглазыми!
С минуту он сидел, размышляя о Кэти, об их последней ночи и своих странных, уже 
полузабытых сновидениях. Потом Блейд выключил «светлячок», сунул его в карман, 
и с непривычной для самого себя робостью подпихнул зажигалку кончиком мизинца 
обратно в конверт. «Бойся данайцев, дары приносящих!» – звучало у него в голове,
 пока он шел к пилотской кабине.
Остальное было просто. Он предъявил свои документы – не британский паспорт, 
конечно, а служебное удостоверение, хранившееся в потайном кармашке бумажника,
 – и конверт, вместе с фотографией и легким золотистым квадратиком, полетел 
вниз, к холодным водам Атлантического океана. Вместе с пилотами он ждал три 
долгие минуты; потом облака под ними озарились отблеском сильного взрыва. Не 
двести килотонн, конечно, однако его можно было наблюдать с высоты шести миль и 
с расстояния тридцати, что говорило о многом. Второй пилот вытер вспотевший лоб,
 а капитан дрогнувшим голосом произнес:
– Надеюсь, сэр, у вас больше нет с собой таких… эээ… игрушек?
Блейд молча пожал плечами и отправился на свое место. Его слегка покачивало – 
как после самой бурной из ночей, проведенных в объятиях Кэти. Устраиваясь в 
кресле, он мстительно пожелал, чтобы сапфир в подаренном ей колечке оказался 
фальшивым. Но это было невозможно; Блейд выложил за него пятьсот долларов в 
лучшем магазине Лейк Плэсида, а там подделками не торговали.
* * *
В Лондон он прибыл без приключений, и шеф сразу же преподнес ему приятную 
новость, упростившую ситуацию с отчетом. В верхах окончательное решение уже