накрахмаленный воротничок. — Потому все человеческие учреждения — всего лишь 
игрушки.
Кроме того, его мутило при виде украшений. Его выворачивало наизнанку, если 
приходилось ненароком коснуться женской прически. Он отказывался от слияния с 
Эдвардом Дином Адамсом, с предприятиями и с представительницами прекрасного 
пола. Он отказывался от всех общепринятых действий и критериев.
— Разве Ахилл и королевич Марко не сторонились общества людей? — спрашивал он 
Стэнфорда Уайта, когда роскошный пульмановский вагон вез их к Ниагарскому 
водопаду.
Пошел дождь.
— Смотрите! — вдруг воскликнул Тесла, указывая пальцем в окно.
На лугу коровы разыгрались перед грозой и резво скакали почти как собаки.
— Пришлите мне другого официанта, — пропустил мимо ушей Уайт. — Уберите этого, 
с лицом клоуна.
Рыжие волосы Уайта горели. Неумолимая рука подливала. Он напомнил Тесле, что 
Зевс так наслаждался обществом матери Геракла, что даже несколько раз 
останавливал движение звезд и планет. Он, подобно ассирийцам, верил, что 
женщину оплодотворяет бог солнца, а мужчина служит ему просто средством. Он, 
как и Зевс, всегда хотел быть и лебедем, и быком, и золотым дождем.
— Не беспокойся, — бормотал пьяный архитектор. — Я буду любить и за тебя тоже.
«Хорошо тебе, братец, — думал Тесла. — Но почему у тебя такой водянистый, 
беспокойный взгляд?»
Потом Уайт задремал, и во сне он обнимал талии и шеи. Стемнело. Где-то в полях 
жгли костры, и раскаленные искры спешили в небо. Состав рычал, как дракон, и 
вилял хвостом, вгрызаясь в огромный мир. И опять, как некогда, рельсы возникали 
перед паровозом из ниоткуда.
Утром в Буффало изобретатель окоченел, а архитектор маялся похмельем.
Участники торжественного собрания выглядели карликами перед Теслой, стоящим на 
трибуне. Вслушиваясь в приветственные речи, он понял, что за пару лет, 
прошедших после казни Кеммлера, все изменилось. В умах американцев переменный 
ток из дьявола преобразился в ангела.
Никола Тесла начал приличествующую случаю торжественную речь. В середине речи 
его кровь вдруг остыла. Теслу внезапно охватила ревность к мертвому сельскому 
пареньку, а с ней пришло и чувство вины за то, что тот лишил его благословения. 
Данила не женился. И он не женится. Он едва удержался, чтобы не сказать: «Да, я 
и так достаточно плохой человек. Но жестоко делать меня еще более страшным».
После речей мэр ухватил Теслу и Уайта под руки и предложил подобраться к 
чудовищному водопаду снизу, на корабле «Туманная дама». Мэр шепнул Тесле — 
криком крикнул! — что многие пары приезжают в свадебное путешествие именно сюда.
 Возбужденный, Тесла смотрел на ревущую стену воды до тех пор, пока не забыл, 
на что именно смотрит.
— Это сильнее всего на свете. Какая мощь!

Радуги то и дело возникали во всепроникающей водяной пыли. Шелковая вода 
сверкала перед тем, как низринуться с огромной высоты. В падении вода 
становилась белой. Потом превращалась в облако. Ветер поднимал облако, разнося 
свежесть. Несмотря на капюшоны штормовок, лица стали мокрыми. Тесла понимал:
это
двигало его гидростанцию. И вновь, как некогда, маленький белый комок, 
брошенный его рукой, превратился в чистую силу и вырос до размеров судьбы. Его 
охватило ощущение величия и мощи.

Этому ревущему пенному водопаду индейцы приносили в жертву девственниц.
И только эта невероятная свежесть смыла с его души гарь сожженной лаборатории. 
Глаза его наполнились слезами, а душа слилась со стихией. Да, естество 
изобретателя — дикое и страстное. Водопад мощно перекрикивал его. Губы Теслы 
беззвучно шевелились. На тайном венчании с неизмеримой силой Тесла прошептал 
свое:
— Да!



73. Война

Началось взрывом.
— Война с Испанией! — завопили газетчики.
Газеты Херста продавали войну.
Война продавала газеты.
Щеки разрумянились. Пальцы подкручивали усы. Все бросали в воздух соломенные 
шляпы. Мужчины, как дети, радовались предстоящей бойне. Теодор Рузвельт скалил 
зубы под моржовыми усами и собирал своих «Жестоких всадников».
— Все говорят о Филиппинах, — острили сатирики, — а до вчерашнего дня никто не 
знал, что это — страна или консервированные фрукты.
На волне милитаристского угара, под музыку Джона Филиппа Сузы торжественно — 
та-ра-рам! та-ра-рам! — в Медисон-сквер-гарден открылась Электрическая выставка.
 Торжественное открытие организовал Стэнфорд Уайт («Вот так вот…» — завершил он 
свою краткую речь). С привычным равнодушием выставку открыл вице-президент 
Соединенных Штатов Америки.
Началось со взрыва.
Ассистент Маркони Томас Эдисон-младший разнес склад, где хранился запас