— Если сумеете все это закончить, — задыхаясь, обещал директор компании, — то 
не пожалеете.
И он назвал головокружительную сумму.
Никола взял с собой в Эльзас Сигети, который только что приехал из Пешта. 
Носильщик едва поспевал за ними, поскольку атлет Сигети взял с собой гантели. 
Друзья оказались в Страсбурге, городе, окруженном водой. В Страсбурге Тесла 
впервые вкусил от сладкого плода зрелости. Он общался с действительно богатыми 
людьми на равных.
Было ли это обыкновенной жизнью?
Нет, наш герой никогда не жил обыкновенной жизнью. Он всегда был заложником 
безответственного чуда. Вспышки света невозможно было контролировать. Когда 
золотое забрало падало на его глаза, решения вместо него принимал космос. И в 
Страсбурге, как и в Пеште, ему ничего не стоило оказаться вне общества. Спать 
он ложился рано, потому что под веками у него разыгрывалось нестерпимое сияние. 
Разветвленная крона нервов светом отвечала на колебания и сигналы звездного 
неба.
А что еще? Да, да, он организовал работы, платил инженерам и отсылал в Париж 
сообщения. По окончании рабочего дня закрывал кабинет и отправлялся выпить по 
стаканчику с Ипполитом Бозеном. Француз Бозен когда-то был мэром Страсбурга. Он 
жестом призвал Теслу полюбоваться дворцом Рогана. Город пострадал во время 
Франко-прусской войны, но не в такой степени, как в XVIII веке во время 
Религиозных войн.
— Два века тому назад люди пожирали друг друга, — мрачно произнес Бозен. — Ну и 
что? Пошли в ресторан!
Хозяин спросил гостя, что тот читает. Тесла ответил, что «Жизнь» Мопассана. 
Бозен обрадовался. Он уже прочел рассказ Мопассана о проститутке и прусском 
офицере, напечатанный в каком-то сборнике.
— Мне очень приятно, что вы не из тех инженеров. — И Бозен поднял руки к 
уголкам глаз, имитируя шоры.
Тесла таким же движением прикрыл глаза:
— Нет, я не из тех инженеров.
— Что значит имя Никола? — спросил Бозен. — Вы серб?
Бозен знал, что Гюго выступил в защиту сербов во время сербско-турецкой войны. 
Тесла напомнил ему о стихах Ламартина про Сербию и о подражании сербским 
народным песням Мериме. Бозен ценил Бальзака выше Стендаля. Особенно ему 
нравились «Шагреневая кожа» и «Неведомый шедевр». Он был холоден к Флоберу. 
«Холоден, хоть убейте!» Он не мог поверить, что Тесле Расин нравится больше 
Мольера. Зато оба они обожали Вольтера.
Бозен женился поздно и, в силу возраста, пылко обожал своих детей. Он тщательно 
разрезал мясо на тарелке четырехлетнего Пьера, а когда восьмимесячная дочка 
хваталась пальчиками за его губы, в мире не было никого счастливее его.
— Нет, ты посмотри на нее! — восхищенно поворачивался он к Тесле.
Непоследовательный Бозен в присутствии собственной жены напоминал гостю о том, 
что Робеспьер предлагал забирать детей у родителей в возрасте семи-восьми лет и 
воспитывать их в обществе, чтобы привить им способность воспринимать новые идеи.
 С улыбкой он говорил о тезисе Сен-Симона о «праве на сексуальный минимум».
Они ели эльзасское фондю, и ангелы, проникая в вино «Гевюрцтраминер», щекотали 
их языки. Мадам Бозен заявила, что в мире нет такого вкуса, который не нашел бы 
воплощения в сыре.
— Прекрасные слова, — отозвался Тесла.
Мадам Бозен ответила другой максимой Ларошфуко:
— Если вам во время еды хочется закрыть глаза, когда вы восторгаетесь и 
вздыхаете, — это великая кухня. Все остальное — ничто.
Мадам Жанна Бозен блистала красотой и женственностью. Ей понравился мягкий 
взгляд Теслы.
— Вы не женаты, месье? — обратилась она к нему с материнским кокетством. — Чем 
вы занимаетесь?
— Работаю, — добродушно ответил Тесла. — Потом он весело развел руками: — 
Стараюсь не терять времени!
Жанна отмахнулась от него:
— Время без любви всегда потерянное.
Однажды Бозен, отозвав Теслу в сторону, сообщил ему, что в 1870 году, когда 
немцы оккупировали Страсбург, он на всякий случай закопал бутылочку 
«Сент-эстеф» урожая того года, когда дедушка Теслы служил в армии Наполеона.
— Недавно я откопал ее, — сказал Бозен. — И мне очень хотелось бы распить вино 
с вами.
Никола попросил у него разрешения пригласить Сигети.
— Пожалуйста, — согласился Бозен.
Для начала Тесла взял с Сигети слово держаться подальше от мадам Бозен. В 
строгой, почти церковной, атмосфере все собрались у стола. Хозяин внес бутылку, 
держа ее осторожно, как ребенка. Потом открыл ее и разлил вино в полной тишине. 
Они поднесли бокалы к губам. Тесла пришел в себя первым и трогательно заявил:
— Я такого… Никогда…
После этого веселого вечера пришло время им с Сигети возвращаться в Париж. 
Бозен, обещавший заботиться о совершенствовании сердечных склонностей Теслы, 
рекомендовал ему своих портных, одного в Страсбурге, другого в Париже. 
Вернувшись в Париж, молодой инженер уселся в своем кабинете, поправил галстук и 
написал письмо в Лику неграмотной матери. Потом он вошел в кабинет месье Ро и 
весело спросил:
— Работа выполнена. Как насчет моей премии?