крыше кафедрального собора. С любовью посещал оперу и — хотите верьте, хотите 
нет — выставки. Еще с дней, проведенных в Карловаце, живопись для Николы 
ассоциировалась с голодом. Стоило ему войти в галерею, как он вспоминал 
жареного цыпленка. Тем не менее он дисциплинированно кивал перед цветными 
пятнами в рамах на стенах «Дюран-Рюэля»
[7]
.

С любовью Никола относился к своей скромной комнате в квартале Сен-Марсо, 
«предместье мучеников», которое еще помнило Парижскую коммуну. Вдова Жубер, у 
которой он квартировал, каждого первого числа вырывала у него из рук деньги за 
жилье. Хотя Тесла платил ей и за мыло, она вечно старалась спрятать его, 
дожидаясь, пока Никола сам не купит новый кусок. Рядом с квартирой вдовы 
проживала парочка с неопределенным семейным статусом. Вечерами там раздавался 
трагический мужской голос: «Ты уже не любишь меня так, как прежде!» Напротив 
обосновалась старушка с серым лицом и парализованным мужем, которого она 
выводила на улиточные прогулки.
— Добрый день, месье Тесла, — всегда первой здоровалась старушка.
— Добрый день, мадам Маскар.
Спустя некоторое время Тесла познакомился с соседом, который кричал: «Ты уже не 
любишь меня так, как прежде!» Его фамилия была Лабас, звали его Гастон, по 
профессии он был биолог. Однажды, когда они разговорились на лестнице, биолог 
предложил Тесле:
— А почему бы вам не зайти ко мне в институт и не заглянуть в микроскоп?
Тесла пришел. Тесла заглянул. И пропасть разверзлась под Парижем. В освещенном 
кружке он увидел гоббсовский мир невидимых существ. Эти создания были 
волосатыми. Эти создания рвали на куски других таких же.
— Они пожирают друг друга! — с ужасом воскликнул Тесла.
После взгляда в окуляр микроскопа он купил пять кусков мыла и, едва вернувшись 
из города, тщательно вымыл руки. Он бы после этого и носа из дому не высунул, 
если бы снаружи не было так интересно! На бульваре Сен-Марсель играла гармоника 
— сиротский орган. Ему казалось, что соседская гармоника — сестра-близнец той, 
что звучала в Граце. Чуть дальше дежурил другой уличный музыкант, с печальной 
шарманкой и веселой обезьянкой. Рядом с ним глотатель огня выглядел как дракон. 
Еще дальше фокусник переливал воду из рукава в карман. Сорвавшийся с дерева 
лист, танцуя в воздухе, упал в шляпу нищего. Тот отбросил его и улыбнулся 
щербатым ртом.
Тесла изголодался по этим бульварам, знаменитым сопрано, книгам. Он хотел как 
можно больше узнать о достижениях французских электротехников. А получив 
жалованье, он превращался в Людовика XIV. С пачкой банкнот в кармане он 
отправлялся в кафе «Ongle», где метрдотель был похож на премьер-министра. После 
восьми закусок он достигал вершины пира — зайца в лимонном соусе. На закуску он 
съедал ложечкой замороженное шампанское, которое облегчает пищеварение. Остаток 
месяца Никола питался в таверне «Два брата», где столовались угольщики. Все 
посетители сидели за одним большим столом и ели единственное блюдо — гуляш 
«бургиньон», запивая его бочковым вином.
— Как дела? — кричал Тесла в парижское утро.
В теплые месяцы он каждое утро плавал в Сене. Потом пешком отправлялся в 
контору «Компани континенталь Эдисон де Пари» в предместье Иври-сюр-Сен. Ему 
хватало часа, чтобы добраться до рабочего места. По воскресеньям он отдыхал, 
занимаясь греблей. Синие и черные пятна растекались по поверхности воды. Когда 
гребля утомляла его, он ложился на дно лодки. Мосты над Сеной закрывали вид на 
небо. Над рекой пенились облака.
В сентябре начинались дожди. Город приспосабливался к сизой масти городских 
голубей. В ноябре Тесла начинал пользоваться конкой. Человеческая общность, 
теснившаяся в этом средстве передвижения, воняла бульоном. Кратковременное 
сближение с толпой импонировало одиночеству чужака. В первую осень он выжил 
благодаря переписке. Он не забыл старых друзей и регулярно отвечал на письма 
Медича и Кулишича. Сигети сообщал ему, что разорвал очередную помолвку. Тесла 
вздохнул: талантливый инженер, а тратит время на ерунду!
Каждое утро в половине восьмого он завтракал в Иври с французскими и 
американскими инженерами. Друг Эдисона, Чарльз Бэтчелор, говорил с сильным 
британским акцентом, и Тесла с трудом понимал, чего он от него добивается. У 
Бэтчелора была такая красивая борода, что человека так и тянуло дотронуться до 
нее.
— Я так много работаю, что даже не успеваю спланировать завтрашний рабочий день,
 — жаловался Бэтчелор Тесле.
Тесла смущенно поведал ему о своем моторе на переменном токе. Бэтчелор погладил 
холеную бороду и пробормотал, что Эдисон и Вернер фон Сименс — противники 
переменного тока. Изобретатель выслушал это с терпеливой улыбкой. Он нисколько 
не сомневался, что это заблуждение вскорости будет развеяно. Едва закрепившись 
в «Компани континенталь Эдисон де Пари», он уговорил Тивадора Пушкаша написать 
письмо Сигети в Пешт и предложить ему работу в Париже.
Однажды месье Пьер Ро влетел в кабинет Теслы и прошипел:
— Ужас!
— Что случилось?
Во время открытия вокзала в Страсбурге произошло короткое замыкание. Часть 
стены обрушилась в присутствии императора Вильгельма I.
Фирма не хотела скандала.
Короче говоря, Теслу посылали в Страсбург.