проблема решена.
— Ты решил проблему — чего?
— Моего мотора на переменном токе! Смотри, как он бесшумно работает.
«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда 
уходит», — сказал Иисус фарисею Никодиму. Сигети вдруг охватило необъяснимое 
возбуждение. Он сразу поверил в то, что это, все еще похожее на бред, вовсе 
никакой не бред. Он вспомнил рисунок, представляющий систему Птолемея с Землей, 
окруженной небесными сферами. На этом рисунке какой-то большой озорник просунул 
голову между сферами и смотрит наружу, в космос. Сигети почувствовал себя 
совсем как тот озорник. Ему стало холодно.
Заходящее солнце сделало лицо Теслы бронзовым. Оно приняло то страдальческое 
выражение, которое так не нравилось отцу.
— Я решил ее. Теперь могу умереть счастливым!
— Пожалуйста, объясни!
Тесла собрался с духом и принялся тростью чертить диаграммы прямо на усыпанной 
гравием дорожке.
— Смотри, — начал он объяснять, — раньше все пытавшиеся решить эту проблему 
использовали постоянный ток. Я же предпочитаю применять как минимум текущий в 
двух направлениях. Почему? Потому что, когда направление тока в этом генераторе 
меняется чаще, магнитное поле может возникнуть в большем количестве катушек 
статора. Все катушки настроены на одну и ту же частоту, но их колебания 
совершаются не в резонанс.
Сигети представил себе танцующую пару, которая никак не может попасть в такт.
— Они проявляют себя поочередно, — продолжил Тесла. — Эффект примерно такой, 
как если бы ты добавил в двигатель внутреннего сгорания дополнительный цилиндр. 
Два перпендикулярных магнитных поля концентрируются по вектору, и их 
составляющая вращает поле…
Из губ Теслы вырывался космический ветер, неся с собой абстрактные концепции, 
превращающиеся в бестелесные машины. Он чертил тростью по гравию. Он говорил, 
выдыхая пар:
— …Вращается в направлении изменения тока. Так создается переменный магнитный 
вихрь, который держит ротор в крепких объятиях. Таким образом, полностью 
отпадает потребность в коллекторе. — Широко открыв глаза, он посмотрел на 
Сигети. — Разве не прекрасно? Разве не просто?
— Да, просто, — подтвердил электротехник Сигети.
— Ток можно передавать на расстояние! — воскликнул Тесла. — Мотор, который я 
придумал, — волшебная лампа! В этой лампе заперт дух, который, освободившись 
однажды, окажет человечеству огромные услуги!
Глаза Николы слезились; казалось, он вот-вот чихнет. Судорога дикой радости 
прокатилась по его телу. Сигети следил за его словами, за лицом, облитым 
заходящим солнцем. Когда он понял, тело его похолодело. Проснулось раненое 
животное, зашитое в его кожу. Ощутив ревность, он больше не хотел слушать.
«Твой мотор… Мир… — думал Сигети. — Прекрасная космическая декламация. Мир 
Аладдина. А что будет со мной?»
Запад кровоточил потрясающим закатом. Два молодых человека смотрели на дорожку, 
исчерченную схемой мотора.
В загадочных карих глазах Теслы сиял теплый туман. Мороз благоухал цветами. 
Сигети засмотрелся на чертеж ротора. Потом он поднял глаза на заходящее солнце 
и победил собственный эгоизм, как Иаков поборол ангела. Впервые до него дошло 
значение того, о чем ему так долго рассказывал его друг. Глаза Антала Сигети 
сверкнули точно так же, как глаза Теслы, и он триумфально воскликнул:
— Не может быть!



31. Без любви

Весной в Будапеште заработала телефонная станция. Работы больше не было, и 
молодой инженер упаковал чемоданы. И тогда Ференц Пушкаш погладил свой 
симпатичный животик и спросил:
— А почему бы тебе не перейти в наш парижский центр?
— Серьезно? — недоверчиво спросил Тесла.
— Да! — подтвердил Пушкаш.
Через две недели Тесла вышел из поезда и вздохнул: «Я здесь!» Первый месяц он 
купался в огнях Парижа, как воробей в пыли. Казалось, весь город охвачен 
любовной лихорадкой. Давление любви было способно раздавить человека в 
непрочном панцире. В аллеях терлись и обнимались парочки. Губы, намазанные 
медом, с трудом разлеплялись. Юноши и девушки ворковали в подворотнях. Дрожащие 
пальцы сплетались, а испуганные глаза спрашивали: «Ты меня любишь?» Любовь 
дулась и задиристо шепталась в каждой темной аллее, в каждом закоулке. Трудно 
было не услышать ее упоительный шепот! Но Никола был глух к щебетанию в парках. 
Он спешил по парижским улицам, следуя за своим носом. В борделях судьи и 
банкиры жевали сало толстых женских бедер. На тротуарах уличные девки надували 
золотые губки. Сквозь смех они кричали:
— Эй, месье, вы заняты? Вы что, собираетесь провести вечер в одиночестве?

У Теслы было свое определение любви. Париж был центром мира, а Национальная 
библиотека была центром центра. Там он с любовью читал ранние рассказы 
Мопассана. С любовью разглядывал здания на бульваре Османа. Таращился на 
мансарды, гадая, кто там живет, и знакомился с демонологическим бестиарием на