Поверни. Заедем в одно место.
Единственным указателем была табличка с надписью «Частная собственность». Узкая 
дорога шла через негустой лес, главной достопримечательностью которого служили 
щедро разбросанные валуны, покрытые мхом. Через полкилометра дорога уперлась в 
символические ворота, сделанные из нескольких толстых жердей и навевавшие мысли 
об американском ранчо или русской деревне. Сэм вылез из машины, отвел в сторону 
створку ворот, призывно махнул рукой.
Бревенчатый одноэтажный дом с высокой двускатной крышей, скалистые горы за 
спиной и горка из камней перед домом, пологий склон с разбросанными там и тут 
кустами. Смутно видневшийся поодаль и внизу город лишь подчеркивал уединенность 
этого места и его оторванность от цивилизации. Саров вдруг ощутил необычайную 
легкость в теле и мыслях, как будто он парил над землей, возносясь к — высшим 
сферам бытия и сознания. «Возможно, нечто подобное испытывал в этих местах 
Тесла», — подумал он и, повернувшись к Сэму, сказал:
— Славное местечко! Ваше?.. — Сэм кивнул головой. — Загородное поместье?
— Что-то вроде этого, — сказал Сэм, неопределенно помахав в воздухе рукой, и 
добавил: — У нас раньше все люди стремились обзавестись домиком в горах или у 
озера, в общем, на природе, чтобы было куда сбегать от городской суеты.
— У нас тоже, — ответил Саров, — только у нас еще выращивали что-нибудь 
полезное, картошку, ягоды, фрукты.
— О, экологически чистые продукты, — понимающе протянул Сэм.
— Да нет, просто продукты, у нас были с этим проблемы, — сказал Саров, — тут уж 
не до экологии и не до природы. Участки были небольшие, что-то в десятую долю 
акра, и плотно лепились один к другому, сотни участков. А у вас тут просторно. 
И соседей нет.
— Есть, несколько, таких же бирюков, как и я. Я их и не вижу.
Саров тоже не увидел вокруг никаких домов, сколько ни всматривался.
— Славное местечко, — повторил он, — тут бы жить да жить.
— Вот и живи, — просто сказал Сэм.
Саров внимательно посмотрел на него, вопросительно подняв брови. Сэм, наоборот, 
брови опустил, пряча хитрый взгляд. «Так-так, — подумал Саров. — вот, значит, 
куда меня заманивали. Что ж, славное местечко». Вот ведь привязалось!
Он повел головой из стороны в сторону. Отметил толстые провода, тянущиеся к 
дому. Да они никак к высоковольтной ЛЭП подсоединились. Зачем им такая прорва 
электроэнергии? Почти из самого конька крыши торчала вертикально вверх длинная 
металлическая спица. Явно не телевизионная антенна. Саров обошел дом. Обнаружил 
две глубокие, с человеческий рост, ямы, где-то метр на метр. Рядом высились 
кучи извлеченной породы, преимущественно камни с относительно свежими сколами. 
Да и листвы с хвоей между камнями было немного.
— Недавно копали, — с неопределенной интонацией сказал Серов, то ли вопрос, то 
ли констатация.
— Прошлым летом, — ответил Сэм и застыл в ожидании следующего естественного 
вопроса.
«Зачем копали, это мы потом выясним, — подумал Саров, — вернее. Сэм сам все 
расскажет».
За домом стоял сложенный из бревен сарай без окон и крыльца, с широкой и 
высокой дверью. Монументальная кладовка, подумал Серов, направляясь к нему. Сэм,
 опередив его, отомкнул навесной замок, широко распахнул дверь, щелкнул 
выключателем. Сарай озарился ярким светом, в котором тепло и мягко засветилась 
медь, которая была тут повсюду и в любом виде — проволока толстая и тонкая, 
навернутая на бобины, какие-то болванки и заготовки непонятного предназначения, 
стержни толщиной в палец, листы.
«Страна непуганых идиотов, — подумал Саров, — у нас такое богатство дня бы не 
пролежало, мигом бы очутилось в пункте приема вторсырья. Совсем местные бомжи 
обленились, только и знают: мистер, дай десятку!»
Он подошел к прислоненным к стене медным листам. Толстые, почти в сантиметр. 
Прикинул вес, вышло, что никакой бомж не уволочет. Еще раз прикинул размер — в 
аккурат в выдолбленные ямы войдут.
— Хорошее заземление, — сказал он, — только дорогое.
— Дорогое — протянул Сэм. — Мы хотели еще жидким воздухом залить, вот это было 
бы дорого!
Сказал и осекся. «Как учил нас великий Тесла», — подумал Саров и продолжил 
вслух:
— Лучше жидким азотом. В советское время жидкий азот у нас стоил дешевле 
газировки.
— А сколько стоила газировка? — спросил Сэм.
— Одну копейку, — ответил Серов, — что-то около цента, за стакан, это если без 
сиропа. С сиропом — три копейки.
— Все равно почти даром, — сказал Сэм и махнул рукой в сторону дома: — Давай 
зайдем, что ли?
Они поднялись на высокое крыльцо, вошли в дом. Никаких, перегородок внутри, 
входная дверь открывалась в единственную комнату, казавшуюся очень большой, 
потому что в ней почти ничего не было. Посередине стояла катушка, свернутая из 
толстой медной проволоки диаметром около двух метров, от нее вверх шел провод, 
соединявшийся с толстым медным стержнем, судя по всему, с антенной, торчавшей 
из крыши. Вдоль всей дальней глухой стены тянулся стол, на котором ничего не 
стояло, на стене висела запаянная с двух сторон стеклянная трубка, обычная 
трубка, без проводов и прочих приспособлений. Саров перевел взгляд в левый от 
себя угол. Холодильник, антикварного вида умывальник, тумба, на которой стояли 
электроплитка и чайник, прислоненная к стене разделочная доска, над ней