дверей позади меня была приоткрыта. Боковым зрением я заметил, как в коридор 
проскользнуло что-то небольшое и темное и устроилось в одном из углов. Время 
еще больше замедлилось, воздух словно сгустился, появилась напряженность. И тут 
стало происходить то, чего ждал и я, и существо в углу. Дверь открылась еще 
шире, и в дверном проеме я увидел высокую сутулую фигуру человека, закутанного 
в темный дерюжный плащ с капюшоном. Лицо было скрыто в тени, и мне почему-то 
казалось, что если я подойду и вгляжусь в эту тень, то не увижу ровным счетом 
ничего, поэтому мне вовсе не хотелось этого делать. Руки человека были скрещены 
на груди, да и вся его поза являла собой непоколебимое величие и уверенность в 
важности происходящего. Но я чувствовал, что это была уверенность не господина, 
а слуги.
Происходящее было более чем странным и малореальным, однако я прекрасно понимал,
 что вижу все это во сне — а ведь сон обычно не воспринимается как сон. Я 
помнил, как накануне собиралась гроза, как я читал Кортасара, как затем лег 
спать под шум дождя. А потом я оказался здесь, свалившись буквально с потолка в 
это странное каменное помещение без ламп и факелов, освещенное непонятно откуда 
багровым мутным светом. Я никак не мог проснуться, хотя мне казалось, что я 
буквально балансирую на грани сна и яви. Усилием воли мне удалось вспомнить и 
почти приблизить к себе полосатые обои на стене в спальне, отвернувшись к 
которым я в ту ночь заснул, — я очень хотел проснуться. Стена спальни 
проявлялась, как изображение на фотографии, сквозь толстенные деревянные доски 
двери, а потом снова таяла.
Я почувствовал, как стремительно иссякают мои силы, и оставил попытки вернуться 
в явь. «В конце концов, это сон, — сказал я себе, — и к утру от него, скорее 
всего, не останется даже воспоминаний». Жуткая фигура стояла не шелохнувшись, 
но мне казалось, что человек — если это и вправду был человек — внимательно 
рассматривает меня. Затем я услышал:
— Выход за каждой из дверей, если ты хочешь.
Это был низкий, глухой голос. Я Думал, что говорила фигура, но голос словно бы 
шел отовсюду сразу.
— За каждой из дверей, — повторил голос, — но только за одной — ВХОД.
Слово «вход», без сомнения, было произнесено с особой интонацией.
— И достаточно на первый раз.
По неясной для меня причине я порывисто сделал шаг к двери, к багрово 
освещенной изнутри фигуре, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом, и все 
исчезло…



Ночная чертовщина продолжается

Утро было хмурым, крошечные капли дождя висели в воздухе — словно и не падали, 
без всякого движения. Надо было продолжать работу с документами, но я 
чувствовал себя совершенно больным и разбитым. Из головы не выходила багровая 
фигура, особенно последние слова насчет «первого раза». Сон был настолько 
отчетлив, какой порой не бывает и реальность, — и значит ли это, что будет и 
«второй раз»? И хотя я всегда отличался здравомыслием и никогда — суеверием или 
излишней экзальтированностью, весь день мне было не по себе.
Обычно я сплю без снов или же мне снится детство. К вечеру того дня я был 
настолько вымотан, что ожидал провести ночь в невыносимых попытках перестать 
ворочаться в душной постели и уснуть. Но только я закрыл глаза, повторяя себе, 
что сны — это всего лишь сны, и ничего более, как тут же провалился вниз. То 
есть упал на тот же самый пол из грязного песчаника в том же самом коридоре.
«Вот и второй раз», — подумал я, повинуясь инстинкту исследователя, который, к 
счастью, не оставил меня и во сне. В конце концов я решил выяснить, что это за 
место и что здесь происходит. Раз уж мое подсознание вновь забрасывает меня 
сюда, с этим нужно что-то делать, черт возьми! Может, оно хочет мне что-то 
сказать? Я не верил в вещие сны, но в пользу сновидений верил.
В любом случае следовало действовать уже более основательно, а не просто стоять 
и озираться по сторонам. Поскольку все двери были похожи одна на другую, 
поэтому ту, из которой в прошлый раз вышла фигура, я, конечно же, не запомнил. 
Пришлось открыть первую наугад. Я потянул дверь на себя, и она подалась на 
удивление легко, а вот за ней…
За дверью была очень старая, но ровная и плотная кирпичная кладка. Такая, что 
сквозь нее и мышь бы не пролезла. За второй дверью оказалось то же самое. И за 
третьей. И за всеми другими, которые я открыл, а всего их было не больше 
полутора десятка. Я был замурован в этом коридоре без воздуха и выхода. 
Оставалось только перевести дух и попытаться вспомнить еще раз ту из дверей, в 
проеме которой я видел фигуру.
И все-таки здесь было что-то еще. К ощущению того, что я в коридоре не один, я 
привык почти сразу. Темное нечто каждый раз оказывалось за моей спиной, в какую 
сторону бы я ни поворачивался, и я бросил попытки выяснить, что это. Нечто меня 
не трогало — просто наблюдало. Я немного посидел на полу, придавившись спиной к 
одной из дверей и пытаясь припомнить, не читал ли я где-нибудь о подобных 
ситуациях. Становилось холодно. Время не двигалось, словно снова в ожидании 
чего-то. Я подумал о том, что могло бы быть за каждой дверью, не будь там 
ровного ряда грязно-белых кирпичей. И вдруг мне отчетливо захотелось найти это 
место, которое скрывала кладка, найти вход и войти. И тогда дверь за моей 
спиной начала подаваться… я едва не упал назад.
Вскочив, я смотрел, как дверь медленно открывается внутрь, в зал, настолько