потерпевшего крах во всех своих начинаниях. Возможно, на каком-то этапе это 
было правильным, но нельзя же десятилетия подряд кормить людей одной и той же 
сказкой! На самом деле этот чудовищный, демонический, преступный режим в 
некоторых областях достиг таких успехов, которые и не снились остальному 
человечеству. Об этом ясно говорили, буквально кричали документы, доставшиеся 
мне в наследство.
И я начал расследование, которое длилось двенадцать лет. За это время я 
многократно рисковал своим добрым именем и даже жизнью, а вот теперь — и своим 
психическим здоровьем. Но, оглядываясь назад, я не жалею о том, что избрал этот 
путь, и надеюсь, мои усилия не пропадут бесследно.
Третий рейх был самой ужасной, жестокой и бесчеловечной диктатурой в истории 
человечества. Именно поэтому нельзя фальсифицировать его историю, нельзя 
преуменьшать успехи, которых удалось добиться гитлеровской клике. И тем более 
нельзя замалчивать те силы и возможности, которые стояли за нацистами, — пусть 
они и не были раскрыты и использованы в полной мере. Ведь, это могли быть и, 
скорее всего, действительно были бесконечно могущественные силы, хотя и не 
изученные по сей день, силы, которые практически никто в ученом мире не 
воспринимает всерьез. А может быть, это сделано намеренно? Разве кто-нибудь 
станет искать то, во что никто не верит, или то, что все ученые считают 
вздором?
Так верить или нет? Я сделал для себя свой выбор, а вы делайте свой. Ведь 
всегда достаточно света для тех, кто хочет видеть, и тьмы — для тех, кто не 
хочет.



Глава 1
СНЫ ИЗ НИОТКУДА



На голубиных лапках

Старая индейская поговорка гласит:



«Великие события приходят на голубиных лапках».



Действительно, вначале все кажется простым, обыденным, и мы даже не подозреваем,
 на пороге чего стоим. И чем больше книг мы прочитали, тем больше, кажется нам, 
мы знаем о том, как устроен мир. Поэтому новый день — тот, который раз и 
навсегда изменит нашу жизнь, перечеркнет все известные нам правила и поставит 
все с ног на голову, — сначала выглядит точно так же, как и предыдущий. Ничто 
не предвещает перемен — или просто мы, закостеневшие в своих привычках, не 
замечаем и не хотим замечать того, что великое событие уже на пороге и не 
заставит долго себя ждать.
Тем вечером я поздно лег спать. Днем, как обычно, я много работал с документами 
и порядком устал. Собиралась гроза, воздух был густым и душным, и спать было 
решительно невозможно. Накануне знакомый издатель подарил мне недавно 
выпущенную им книгу рассказов Хулио Кортасара, и в тот вечер я решил, впрочем, 
как и всегда, что чтение — лучшая замена несостоявшемуся сну, и погрузился в 
необычные миры, подчиненные своим особым странным правилам, описанные на 
прекрасном испанском, что доставляло мне особенное удовольствие. К половине 
третьего ночи духота в комнате начала спадать, и я стал клевать носом, 
поминутно забывая, в какой именно комнате сейчас находится тигр(Речь идет о 
рассказе Хулио Кортасара «Зверинец», в котором по большому дому бродил тигр, и 
никому нельзя было оказаться вместе с ним в какой-либо из комнат). Уснул я под 
далекое громыхание и шум дождя — прекрасное время для сна.
…Очень не люблю падать во сне, когда в кромешной темноте летишь вниз, не видя 
вокруг себя ни одного ориентира, и ждешь, что вот-вот сейчас больно ударишься, 
а на самом деле за несколько мгновений до этого просыпаешься. На этот раз я не 
проснулся, а больно ушибся спиной об острые камни. Наверное, я упал с небольшой 
высоты, иначе переломал бы себе все кости — или у таких снов другая логика? Я 
поднялся и огляделся. Я находился в тускло освещенном помещении с низкими 
сводами, похожем на широкий короткий коридор. В стенах, примерно друг против 
друга, на расстоянии пары шагов темнело несколько грубых деревянных дверей на 
толстых уродливых металлических петлях. Пол был сделан из песчаника и выщерблен 
по направлениям из одной двери в другую — видимо, помещение и в самом деле было 
коридором. Некоторое время ничего не происходило, в воздухе не чувствовалось 
никаких запахов, не слышалось никаких звуков, никто не появлялся из дверей. Но, 
неизвестно почему, я знал, что это лишь ожидание чего-то по-настоящему большого 
и страшного. И вот я почувствовал, как по моим босым ногам потянуло сквозняком, 
а значит, приоткрылась одна из дверей. Я обернулся.
По всем законам страшного сна я должен был закричать от ужаса и немедленно 
проснуться. Уже во второй раз за этот странный сон, который вовсе не выглядел 
как сон, мне хотелось немедленно проснуться, пусть в холодном поту и в 
начинающейся лихорадке, но в своем привычном доме в своей постели. Одна из