с собой, а его убили. Нечто подобное могло произойти и с Мессингом. Сталин 
понял, что он будет вечно благодарен за спасение от фашизма, от рук бериевских 
палачей, и если даже прочитает его мысли, то промолчит о них. При последней 
встрече Вольф Григорьевич мог «услышать» намерения Сталина о депортации 
еврейского народа, чему предшествовало «дело врачей-убийц», большинство из 
которых составляли евреи. Мог знать, но промолчать, понимая, в какой стране 
живет. Он не был трусом, однако оказался тесно связан со стоящими у власти 
людьми.

Мессинг не случайно мало работал в Москве, особенно в годы правления Сталина. 
Он уезжал с гастролями на самые окраины страны, чтобы быть подальше от властей. 
Не будем голословны. Как пишет в своей книге Татьяна Лунгина, интересы военных 
и КГБ были слишком велики, чтобы они позволили таким «деликатным исследованиям 
человеческой психики» уйти к ученым (имеются в виду ученые, не занимающиеся 
военной тематикой. –
В. С.
). В 1965 году отделение бионики Научно-технического общества по радиоинженерии,
 электронике и связи имени А. С. Попова начало изучение телепатии, дав этому 
феномену название «биологической коммуникации». Под эгидой этого отделения была 
создана лаборатория биоинформации, которая функционировала несколько лет и 
исследовала феномены, подобные Мессингу (а почему не его самого, как ярчайший 
пример? –
В. С.
). Но после того, как главой КГБ стал Юрий Андропов, контроль над изучением 
парапсихологических явлений стал строже и эксперименты в этой области запретили 
(возможно, и направили по другому пути – с целью поражения вероятного 
противника. –
В. С.
). Лабораторию биоинформации реорганизовали и переименовали в лабораторию 
биоэлектроники, все работы проводили в строжайшей секретности. Об этом писала 
Татьяна Лунгина, находясь в Америке, но откуда она узнала такие подробности? Не 
от лучшего ли своего друга Вольфа Григорьевича, человека, тяготившегося 
возможными связями с этими организациями?

«Летом. 1967 года какие-то научные медицинские работники пригласили Мессинга на 
Верхнюю Волгу. Он, в свою очередь, пригласил меня с сыновьями», – пишет Татьяна 
Лунгина. Удивляет слово «какие-то». Неужели, прожив с Мессингом на Волге долгое 
время, она не узнала, что это были за люди? Не прислушивались ли эти «какие-то» 
к его консультациям, не выведывали ли то, что их интересовало? Ведь было легче 
сделать подобное в сельской местности, чем вызывать известнейшего человека в 
свои лаборатории. Я думаю, они не сообщили ему о своих истинных намерениях, о 
том, с какими целями будут использовать полученную от него информацию.

Большое недоумение вызывает упоминание Лунгиной об «экономке», с которой 
Мессинг якобы «делил (или снимал у нее. –
В. С
.) однокомнатную квартиру», а позже в своей двухкомнатной жил с упомянутой 
женщиной. Или это, извините, вымысел Лунгиной, или «экономка» находилась с ним 
в близких интимных отношениях либо следила за ним и получала нужную КГБ 
информацию по вопросам, связанным с телепатией, гипнозом и ясновидением.

Не секрет, что КГБ относился к своим бывшим сотрудникам как к отработанному 
материалу, на это не раз публично жаловались известные разведчики.
В одном из своих телеинтервью генерал Бакатин, уже во времена перестройки 
назначенный руководителем КГБ, говорил, что не видел более страшных людей, чем 
те, что в его кабинете, выслушав приказание, говорили: «Есть. Будет сделано», а 
выйдя из кабинета, поступали с точностью до наоборот. Не сработавшись с ними, 
он был вынужден уйти из организации госбезопасности.
Существует еще один секрет жизни Вольфа Григорьевича. В семидесятые годы, когда 
практиковались заграничные туристические туры, он ни разу не подал заявления на 
поездку даже в самую дружественную, как тогда считалось, страну, в Болгарию.
Незадолго до смерти он перечитывал чье-то письмо из Израиля, рассказывающее о 
тамошней жизни. Тогда уже началась эмиграция в Израиль, и Мессинг понимал, что 
одно гастрольное турне по Америке сделает его богатым человеком и, главное, 
позволит получить медицинскую помощь, способную продлить его жизнь.
На вопрос друзей, почему он не выезжает в Израиль хотя бы по этой причине, 
Мессинг спокойно ответил: «Им будет легче избавиться от меня, чем разрешить 
уехать». Свой ответ он не комментировал.
В потоке первых евреев, выезжавших в Израиль, хватало наших шпионов, и Мессинг 
по просьбе МОССАД мог распознать их. Наверное, в КГБ боялись и этого, и многого 
другого, того, что было известно человеку, чьи уникальные качества они 
официально не признавали и при помощи журналистов всячески отвергали в газетах 
и журналах. Литераторы все-таки не могли пройти мимо такого уникального явления,
 как «психологические опыты» Вольфа Мессинга, и брали у него интервью. Одному 
из журналистов, показавшемуся провидцу более профессиональным и сметливым, чем 
его коллеги, он заметил:
– Вы спрашиваете о моих опытах. А почему бы вам не написать о том, откуда я 
родом, кем были мой отец, братья, какова их судьба? Ведь они все погибли…
– На войне? – поинтересовался журналист. – Наверное, в рядах польской дивизии, 
входившей в наши войска?