Шептались, будто нянька у него — ведьма и во всем ему помогает. Иначе отчего он 
ее больше родной матери любит? Другие, правда, говорили, что не нянька — 
колдунья, а красавица-жена Овера. Иначе, почему доктор с ней все свободное 
время проводит, мужские клубы да рестораны не посещает, цыганок не привечает и 
даже картишками не балуется?
Доктор хмыкнул — вот идиоты, завистники! Да лучше б они сами, как Овер, после 
проведенной операции ночи у постелей пациентов сидели, течение болезней 
наблюдали. И медицинские труды штудировали чаще и тщательнее. Тогда бы и 
ошибались пореже! Хотя, конечно… Овер усмехнулся — есть у него мистические 
подсказчики — алые тюльпаны да синие васильки. Иногда даже, увидев красное поле 
во сне, доктор выкладывается вовсю, сам чуть не заболевает, да ничего не 
помогает — умирает больной. Зато уж если приснятся васильки, можно и не 
стараться особо — выздоровеет человек. Вот вам и цветочки-провидцы!..
Волшебный эликсир
Кучер с гиком подкатил к особняку на Моховой. Овер удивился:
— Куда ты меня привез?! Я только вчера осматривал графиню. Она абсолютно 
здорова!
Кучер почесал в затылке:
— Как же барин? Вы сами строго-настрого наказали на другой день вас к графине 
отвезти. Вот я и привез!
Овер нехотя выбрался из кареты. А то он не понимает, что творится! Верно, 
предприимчивая графиня щедро подмазала плута-кучера, чтоб привез к ней хозяина. 
Кажется, все московские истерические дамочки и барышни с ума сходят от 
посещения врачебного светила. Готовы платить любые деньги. Еще бы! Во-первых, 
он красив и обходителен, во-вторых — француз. Ну как объяснишь всем этим 
аристократкам да богачкам, что ему о развитии русской медицины думать должно?! 
А тут они со своими «нервами»!..
Вчера одна девица аж взвизгнула:
— Адамант! Денница! Азазелло!
До чего дошла, дура, — врача с дьяволом сравнила. Послать бы этих изнеженных 
дамочек на полевые работы, как крестьянок помещика Глебова, вся хворь отпала 
бы!
Графиня встретила доктора в гостиной. Ахнула, расплывшись в призывной улыбке:
— Сколь вы модны! Одеты по парижской моде, да модными духами надушены!
Рассказать бы ей, отчего после казенной больницы душиться да переодеваться 
приходится, там ведь не розами пахнет, — да нельзя, этикет соблюдать надобно. 
Графиня ведь за визит пачку ассигнаций в карман сунет, а на них сколько 
лекарств для бедняков накупить можно! Овер улыбнулся и приступил к осмотру. Да 
разве это осмотр?! Застенчивых дамочек полагается осматривать одетыми, ну, если 
только пару пуговок у ворота расстегнуть. Хорошо, что графиня здорова, а ну как 
заболеет?! — как таким застенчивым диагноз ставить?!
Доктор легонько похлопал пациентку по спине. Графиня задышала часто-часто и 
придвинулась к доктору. Вот вам и застенчивость! Овер отскочил — только 
обвинения в распущенности ему не хватает!
— Я выпишу вам, графиня, секретный рецепт! — бархатным голосом произнес он. — 
Это изобретенный мною волшебный эликсир. И делать его я дозволяю только самому 
верному аптекарю. Так что пошлите горничную по адресу на рецепте!
Через час горничная графини прибежала к верному аптекарю. Тот прочел рецепт на 
латыни и важно выдал пузырек с темно-розовой жидкостью. После ухода горничной 
аптекарша подмигнула мужу:
— Что прописывает доктор Овер на этот раз?
Аптекарь хохотнул:
— Волшебный эликсир для притворщиц — дистиллированную воду с малиновым сиропом!
Ордена на горе
Александр Иванович был в ярости. Только что приятель пересказал ему новый 
анекдот «про доктора-француза». В нем московский врач интересуется:
— Зачем вы так подробно расспрашиваете пациента об образе жизни? Разве это 
влияет на диагноз?
— На диагноз, батенька, — нет, — отвечает француз, то бишь — он сам — Овер. — А 
на то, сколько можно с пациента запросить, — да!
И вот так вся Москва сплетничает о гонорарах Овера, говорят, он в золоте 
купается. Как же! Почти все деньги от богатых пациентов переходят на лечение 
бедняков. А как иначе, если Овер стал теперь медицинским инспектором 
благотворительных учреждений. Да и практика сузилась, ведь Александр Иванович 
начал писать огромный труд по хирургической практике на латинском языке — чтобы 
все медики мира смогли прочесть его без перевода.
Однажды Овер заснул прямо над рукописью. И увидел не поле, а большую гору, 
буквально усыпанную различными орденами и медалями. Александр Иванович 
вгляделся и различил среди них не только орден Св. Анны 3-й степени, который 
уже успел получить за свои труды на медицинском поприще, но также знак 
камергерского отличия, известные немецкие, французские и английские ордена.
— Вот что тебе суждено получить в награду! — послышался тихий шепот. — А 
последней будет звезда Владимира.
— Ну это точно не вещий сон! Ведь иностранным-то орденам и вовсе неоткуда 
взяться! — уверил себя Овер и проснулся.
Но не тут-то было! Едва его научный труд вышел из типографии, медицинская 
общественность пришла в восторг. По настоянию самого Николая I профессор Овер 
стал камергером императорского двора. Тут-то Александр Иванович и вспомнил свой 
сон. И не зря — из-за границы тоже посыпались ордена. Больше десятка стран 
отметили выдающийся научный вклад российского доктора.