Алые тюльпаны — к несчастью.
Помни об этом, мальчик!


Голос был женский. Тихий, но какой-то пугающий. Саша всхлипнул и попытался 
забыть. В голове вспыхнуло: «Это просто сон!» Но голос вновь прошептал: «Помни: 
васильки — к радости, тюльпаны — к несчастью!»
Маленький Саша Овер закрыл уши руками и бросился бежать. Голос стих. Наверно, 
не поспел за мальчиком, заплутал где-то вдали. Саша облегченно заулыбался и 
начал напевать песенку по-французски. В свои четыре года он уже бегло болтал 
по-немецки, как его матушка, и по-русски, как няня Акулина. А теперь сможет 
говорить с отцом на его родном французском языке. Это важно для Овера-старшего, 
ведь ему с женой пришлось бежать в далекую Россию из революционной Франции, где 
его ждала гильотина за верность королю. Счастье, что русский помещик Глебов 
предложил Жану Оверу место гувернера для своих чад в имении Панино Тульской 
губернии. Там в 1804 году и родился Саша.
Весело напевая, мальчик перескочил через канавку и вдруг застыл в изумлении: 
перед ним расстилалось огромное поле тюльпанов — алых, как кровь, и влажных, 
как свежее мясо. Саша в испуге вскрикнул и… проснулся.
За перегородкой звучали резкие голоса. Хлопнула дверь. Вбежала няня и кинулась 
к кроватке мальчика:
— Осиротел, соколик! Помер твой батюшка!
Загадка снов
Александр застонал и проснулся. Опять — проклятый сон: тюльпаны цвета крови… 
После смерти отца они снились ему дважды. Первый раз перед тем, когда 
неожиданно скончался любимый учитель Ивашковский, дававший Саше бесплатные 
уроки греческого языка. Саша жил тогда в Столешниковом переулке в Москве, куда 
мать и няня перебрались после смерти кормильца. Существовали почти в нищете. В 
6 утра в любую погоду мальчик ходил к учителю через всю Москву, ведь без знания 
греческой грамматики даже самого способного ученика не возьмут на казенное 
обучение. Но однажды, вернувшись после урока под проливным дождем, Саша слег. 
Вот тогда-то и приснилось ему снова кровавое поле тюльпанов. А через два дня 
Ивашковский умер.
В другой раз Александр увидел проклятые цветы, когда ему стукнуло уже 25 лет. 
Он уже с блеском закончил медицинский факультет Московского университета и 
Медико-хирургическую академию, где получил степень доктора медицины. А ведь ему 
тогда исполнился всего 21 год! Молодого вундеркинда послали на стажировку за 
границу. Четыре года он проработал в клиниках Страсбурга, Парижа, Рима, Лондона.
 В мае 1829 года вернулся в Москву. К тому времени мать Александра переселилась 
на родину в Германию, так что в Москве новоявленного доктора медицины ждала 
одна няня. Овер снял дешевый мезонин на Трубной площади, и надо же — в первую 
ночь на новом месте увидел во сне красные тюльпаны. А через несколько дней 
узнал — в далекой Германии умерла его мать.
Московский спаситель
И вот снова! Александр вскочил в холодном поту:
— Няня! Опять во сне проклятые тюльпаны! Снова мертвечина…
Авдотья Тихоновна обняла воспитанника. Хоть и взрослый уже, а для нее — малыш.
— Что делать, соколик… В Москву индийская гостья пожаловала — холера!
Наутро Овера разбудил громкий стук в дверь. Кто бы так рано? У молодого доктора 
еще и клиентов-то нет. Заходили только монах из Симонова монастыря да 
разорившийся купчик из Марьиной Рощи. У обоих в карманах пусто, так что 
заплатили по полтине за визит. На что тут жить?! И вдруг — на пороге пристав:
— Вам приказано явиться в Басманную больницу!
Овер горько усмехнулся — судьба-индейка: кому болезнь, а доктору заработок…
В Басманной больнице он пропадал теперь целыми днями. Холерных больных везли не 
переставая. Пришлось срочно возводить временные корпуса. Но вот чудеса — весь 
корпус доктора Овера выжил. И пациенты, и их родственники теперь кланялись 
Александру Ивановичу в пояс, а начальство назначило его старшим врачом больницы.

Однажды привезли, казалось бы, безнадежную женщину. Овер провозился с ней до 
поздней ночи. Еле добрел до ординаторской да и рухнул. Заснул прямо на полу и 
увидел свой сон. Опять бежал он по дороге, да свернул не налево, как раньше, а 
направо. Там тоже поле, да только все синими васильками усеяно. Проснулся, 
кинулся к безнадежной больной. А та ровно дышит. А наутро на поправку пошла. 
Вот вам и васильки! А выписываться стала — всей больнице объявила:
— Не доктор — московский спаситель!
Провидец
Кучер помог доктору Оверу усесться в карету:
— Не извольте беспокоиться, Александр Иванович, адреса для визитов я все помню. 
Прокатимся с ветерком!
Овер удовлетворенно крякнул: счастье, что расторопный молодой кучер попался, 
сам доктор в визитах вечно путается. Разве упомнишь столько пациентов? Да и все 
они — знатнейшие, богатейшие — вечно с претензиями. Куда интересней простых 
людей лечить, пусть даже бесплатно. Овер никогда не гнушается даже по трущобам 
ездить, коли зовут да случай интересный. Хотя времени все меньше. Ведь теперь 
он — старший врач Московской городской больницы, профессор Медико-хирургической 
академии и Московского университета, директор университетской клиники. Каждый 
день — то операция, то случай наисложнейший. От правильного диагноза жизнь 
зависит. В больницах люди на него, как на Бога, надеются. И ведь «московский 
спаситель» ни разу не ошибся! Что только коллеги-завистники ему не приписывали.