Седьмое оказалось последним. Вот что значит быть реформатором-освободителем в 
России… Кажется, народ бы должен на руках носить, а тут…
Сначала в 1866 году стрелял Каракозов, через год — Березовский, за ним — 
Соловьев, потом за дело принялись народовольцы. В 1879 году группа под 
командованием Софьи Перовской подложила бомбу под железнодорожные пути 
неподалеку от Москвы. Но взорвался не царский поезд, а второй — с багажом. 
Потом Халтурин подложил бомбу прямо в столовой Зимнего дворца. Но ужин начался 
позже и никто не пострадал. Шестым покушением стал взрыв бомбы на петербургской 
набережной.
1 марта 1881 года государь ехал в карете. Софья Перовская махнула платком — и в 
сторону кареты полетела бомба. Взрыв раздался, но император не пострадал. Народ 
шарахнулся, но Александр-то знал, что это — всего лишь его шестая встреча со 
смертью, а значит, ему пока ничего не грозит. Может, потому государь столь 
бесстрашно шагнул к террористу, схваченному охраной? Откуда было знать царю, 
что рядом находится второй бомбометатель?
Незамеченный охраной, Игнатий Гриневицкий метнул вторую бомбу. Это и была 
роковая — седьмая — встреча Александра II со смертью. Раздался тот самый 
«воздушный взрыв», предсказанный московским прорицателем Корейшей. Взрыв пробил 
живот императора и раздробил ноги как раз ниже колен, залив их кровью, словно 
одев в красные сапожки. Так сошлись все пророчества императора Александра II.
И по трагическому стечению судьбы все это случилось в день, когда государь 
решился дать ход проекту разработки конституции страны. Не будь 
террористического акта, Россия уже в ту пору вступила бы в конституционную эру. 
И не случилось бы множества последующих революционных бедствий и 
террористических ужасов. И кто знает, может, мы жили бы в более гуманной и 
счастливой стране…



Волшебное перо короля репортеров


Тебя будут любить и ненавидеть. Будешь сидеть с королями и обедать с принцами. 
И помогут тебе перья.


Именно так когда-то нагадала цыганка мальчишке крохотного росточка. Тот 
спасался от полиции в глухой деревушке на окраине Австро-Венгрии. Может, 
мальчишка стащил что-то, а может, обманул кого. Сам он был тощ до неприличия, в 
рваных лохмотьях. Но старуха-цыганка встала с лавки при его появлении:
— Не всем можно сидеть при тебе, парень. Ведь ты будешь знаменитостью!
И даже денег не взяла за предсказание. Вот только и сам мальчишка не слишком-то 
поверил в речь старухи.
Начало
Но все так и вышло. Одни любили его, другие ненавидели — и все страстно и 
яростно. Его называли «спасителем нации» и «гадостным сплетником». Его боялись 
даже сильные мира сего. «Железный» канцлер Германии — Бисмарк в ярости заявлял, 
что, войдя в свой самый секретный кабинет, первым делом смотрит под стол — не 
спрятался ли там проклятый репортеришка?! А «проклятый» носился по Европе, плел 
невероятнейшую паутину интриг и ввязывался в авантюры — все ради того, чтобы 
добыть для своей газеты «Таймс» самые последние новости и секретнейшие 
материалы. Он был лучшим журналистом мира второй половины ХIX века. И именно он,
 Стефан Бловиц — король европейских репортеров и создатель жанра газетного 
интервью, придал прессе статус реальной «четвертой власти».
Правда, начиналось все далеко не так победно. Не раз и не два редактор 
марсельской газеты, куда учитель местной гимназии эмигрант Стефан Бловиц 
приносил свои статьи, орал в ярости:
— Гоните этого недоумка прочь! Он осмелился написать очередную кляузу на 
очередного почтенного гражданина!
Стефан пытался объясниться:
— Но ведь этот почтенный растранжирил деньги из городской казны на собственные 
нужды!
— Да как вы смеете?! — взрывался редактор. — Этот почтенный гражданин — мой 
родственник. А вы кто такой?! Вы же — иностранец и к тому же… карлик!
Бловиц выбегал из редакции красный, как вареный рак. Какие гнусные инсинуации! 
Карлик — это когда ниже метра ростом. А в нем метр и 43 сантиметра. Конечно, не 
Гулливер, но и не лилипут! Да и какой же он иностранец?! Он же с 15 лет живет 
во Франции и совершенно «офранцузился». Из Стефана Генриха Георга Оппера 
превратился в Стефана Анри Жоржа Бловица — переиначил свои имена на французский 
лад и взял за фамилию название своего родного городка в Богемии. Родители его 
были небогаты, если не сказать, нищи. Может, поэтому он и росточком не вышел, 
что в семье часто нечего было есть. Так что мальчишка сбежал из дома, 
постранствовал по Европе, ухитрился получить филологическое образование и 
наконец осел с женой в Марселе. Преподавал в лицее, но страстно мечтал 
публиковаться в газете. По ночам строчил статьи, пытался затронуть злободневные 
вопросы. И вот результат — редактор гнал его вон…
Пророчество цыганки
— Не горюй! — Энергичная мадам Бловиц обняла своего крохотного супруга. — Они 
еще пожалеют, что не опубликовали твои замечательные статьи!
— Но я надеялся на гонорар! — вздохнул Стефан.