пережила два покушения на «царские персоны». Для поддержания русской армии 
отдала все свои драгоценности. Но помогала не только в богоугодных делах, но и 
всем, чем могла. По Москве шептались, что после очередной блестящей победы 
молодого полководца Михаила Скопина-Шуйского именно она с улыбкой поднесла ему 
на пиру чашу с ядом. Михаил ведь хоть и приходился племянником царю, но по 
своим победам легко мог претендовать вместо дяди на престол. А уж этого Мария 
никак не желала допустить.
Дары в Иванов монастырь царица слала щедрой рукой. Да только в 1610 году 
Шуйского свергли. И, как ни странно, все повторилось снова, только с точностью 
до наоборот: опять Красная площадь, полная народа, опять громкий крик, только 
уже иной:
— Ваську — в шею!
Беднягу тут же схватили и, хотя он вовсю упирался и даже размахивал кинжалом, 
скрутили и посадили под арест в один из его домов. Шуйский, правда, попытался 
сопротивляться — опять призвал магов и даже нанял москвичей на «лихое дело 
сопротивления». Но ни колдуны, ни «лихие люди» не помогли. Стало только хуже. 
Поняв, что Шуйский не уйдет добровольно, бояре решили постричь строптивца в 
монахи.
Дар монастырю
Исполнилось пророчество московской игуменьи: Мария побывала на престоле, но, 
потеряв его, потеряла и мужа. Но не только! После того как Шуйского насильно 
постригли в монахи, с Марией сделали то же — и не где-нибудь, а в мрачных 
стенах Ивановского монастыря. Пали на пол ее роскошные волосы, которыми 
красавица славилась на всю Москву. И, очнувшись в черной рясе, Мария поняла, о 
каком даре пророчествовала когда-то игуменья: о ней самой, Марии, принесенной в 
дар монастырю под именем инокини Елены. И это тоже было знаменательно: ведь 
именно, вспомнив об основательнице монастыря Елене Глинской, Мария и обратилась 
в обитель той давней зимой 1606 года. Прошло всего-то 4 года, а оказалось — вся 
жизнь…
В Ивановском монастыре инокиня Елена и умерла. А после ее смерти в темных 
коридорах обители монахиням стала являться призрачная тень и, как ни странно, с 
длинной косой до пят, которой при жизни красавица Мария была знаменита на всю 
Москву.



Предсказание фейерверка


Я вижу много огня. О, да это — фейерверк! И его зажгут в честь твоего сына, 
Мария.


Именно так сказала местная ворожея, когда Мария Андерсен привела к ней своего 
14-летнего сына Ганса Христиана. Парнишка решил уехать из своего родного дома, 
находившегося на островке Фюн, в далекий столичный город Копенгаген. Бедная 
мать пришла в ужас: ну разве можно разрешить ребенку такое?! Повела к ворожее — 
думала, хоть та отговорит Ганса. Но старуха напророчила совсем иное.
С тех пор прошло почти 30 лет. Сколько разных фейерверков видел Ганс Христиан 
Андерсен — и не упомнишь. Но ни один из них не зажигался в честь него. Да и 
кому такое придет в голову?! Конечно, Андерсен написал уже несколько книг 
стихов и романов, но все они не пришлись по вкусу копенгагенской читающей 
публике. Хотя в Европе, например в Германии, его романы ценят. Вот уж точно — 
нет пророка в своем Отечестве!..
Одинокое Рождество
Андерсен тяжело поднялся и подбросил полено в догорающий камин. Как холодно в 
этой гостинице! Постояльцы разбрелись — все хотят провести Рождество с друзьями.
 Андерсен поежился: разве он мог представить, что останется один? Разве для 
этого он отклонил все предложения в родном Копенгагене и примчался в далекий 
Берлин на Рождество 1845 года? Он не мог не приехать, ведь здесь гастролирует 
его обожаемая певица Йенни Линд. И она пообещала, что Рождество они встретят 
вместе.
Андерсен не купил ни елку, ни игрушек. Зачем? Он был уверен: милая Йенни 
сдержит слово и пригласит его к себе. Он, Андерсен, знает, какое у нее доброе 
сердце, ведь прошло почти 6 лет со дня их знакомства. Третий год он любит Йенни,
 на это Рождество мечтал сделать ей предложение. Но от Йенни почему-то не 
пришло ни письма, ни приглашения…
И вот он сидит в гостинице. Один-одинешенек. Ему душно. Он распахивает окно. 
Морозный ветер ударяет в лицо. Звезды тысячью россыпей загораются по небу, 
точно свечи на елке. Андерсен смотрит на их огоньки, и слезы текут по его 
большому некрасивому лицу. В конце концов, он не останется один… Звезды — вот 
его гости. Звездное небо — огромная елка. И звездный свет — прекраснейший из 
подарков.
Но почему же Йенни не позвала его?..
Шведский соловей и гадкий утенок
Может, она стыдится его, не считает достойным литератором? Конечно, 
произведения Андерсена переводят за границей, но презирают в родной Дании. Еще 
бы! Ведь он — сын башмачника и прачки. А она, Йоханна Мария Линд, выросла в 
обеспеченной интеллигентной семье Стокгольма. Уже в 10 лет она дебютировала в 
Королевской опере. Теперь она — певица милостью Божьей, боготворимая и в родной