Солнца», получил прозвище «король-солнце». Ну разве в этом не было 
божественного провидения?
Впрочем, Кампанелла предсказал не только рождение величайшего короля, но и 
собственную смерть. И даже дату назвал – 1 июня 1639 года, в день солнечного 
затмения. И место определил – монастырь. Правда, тут случилась заковыка: ученый 
скончался действительно в монастыре якобитов, но за 10 дней до предсказанного 
срока. Что ж, когда смотришь на мир из вечного «города Солнца», тень вполне 
может сбить ориентир. Но все равно, разве не символично, что рождение 
«короля-солнце» навсегда окажется связанным с солнечным городом?..



Жил да был Луи Второй…

«Король-солнце» поморщился: вечер обещал быть приятным, но все пошло 
наперекосяк. Посланник из далекой Московии с длинной и непроизносимой фамилией 
был приглашен на приватный вечер в личные покои Версальского дворца. 
Людовик XIV предполагал выступить перед ним не в облике могущественного короля 
Франции, а в роли гостеприимного хозяина – отца семейства. Говорят же, что в 
этой Московии огромные семьи: дети, внуки, правнуки, и все живут вместе. 
Людовик, конечно, никакими правнуками еще не обзавелся, но ведь и у него есть 
достойный наследник. Вот только дофин Луи куда-то запропастился.
Людовик вскинул очи на своего доверенного камердинера: «Где мой сын?» Слуга 
вздохнул: «Месье дофин вышел в сад. Как всегда, в черном плаще и маске…»
Король вздохнул: у дофина вечные причуды! А ведь он – его единственный выживший 
ребенок от законной жены, покойной королевы Марии-Терезии Испанской. Сын, 
родившийся в 1661 году, когда молодому отцу было всего-то 26 лет. Людовик тогда 
пришел в восторг, ведь наследник короны появился сразу через год после свадьбы. 
Ликовал весь Париж – многие ведь помнили, что самого Людовика XIV его родители, 
Людовик XIII и Анна Австрийская, ждали 20 лет.
Радостный молодой король уже в первый же день подержал крошку сына на руках. 
Впрочем, малыш Луи явно не тянул на крошку. Даже повитуха изумлялась: 
«Тяжеленький наследник!» Так и вышло – Луи рос как на дрожжах. Уже в детстве он 
был толстощеким и пухлым, к юности стал неуклюжим увальнем, ну а к 30 годам и 
вовсе рыхлым толстяком. И видно, из-за этой своей неуклюжести начал стесняться 
людей, вечно забивался в какой-нибудь угол. Вот и сейчас не явился…
В его-то годы Людовик XIV обожал развлечения, особенно танцы и театр. Он даже 
сам блистал в балетах и театральных постановках. Но больше всего любил юных 
прелестниц – ах, сколько милых лиц он перецеловал! А его наследник – просто 
бирюк. Да если б он не был уверен, что Луи – его сын, решил бы, что в мальчишке 
течет не голубая, а рыбья кровь. Впрочем, еще тогда, когда дофину исполнилось 
12 лет, придворный астролог Жером Гудрэ предупредил короля: «Звезды сложились в 
странную конфигурацию, которая указывает, что женская красота приводит принца в 
ужас». – «Что это значит, милейший? – взревел король. – Ты хочешь сказать, что 
мой сын будет предпочитать мальчиков?!» Астролог ужаснулся: «Нет, сир! Это 
значит, что любой внешней красоте ваш сын станет предпочитать внутреннюю 
добродетель».
Людовик тогда только хмыкнул, но про себя твердо решил: надо как можно скорее 
женить парнишку. Добродетель добродетелью, но мало ли извращенцев прикрываются 
ее именем? И вот в 1681 году, едва Луи исполнилось 20 лет, король сосватал за 
своего увальня сестру баварского курфюрста – юную Марию-Анну-Викторию. Та, 
конечно, не отличалась ни особым умом, ни красотой, но союз с ее братом был 
нужен в то время Людовику, да и астролог когда-то советовал выбирать 
добродетель. А что может быть добродетельнее брака по государственному расчету?
Сестра почтенного баварца расчет оправдала и сумела склонить толстяка Луи к 
своему ложу. Тот, конечно, никакой особой любовью к принцессе не воспылал, но в 
положенное время эта парочка принесла королю Франции трех здоровых внуков. Да 
вот беда – в прошлом 1690 году принцесса неожиданно скончалась. И Луи снова 
утратил всякий интерес к придворным обязанностям. Правда, пару месяцев назад 
начали толковать, что дофин все же посетил придворный театр. Там увидел актрису 
Ла Резен и даже попытался утешиться с нею. Но видно, утешения не пришло, и Луи 
вновь забился в свои апартаменты…
Король в сердцах стукнул каблуком по паркету и отправился к гостям. По дороге 
привычно отметил, что темноты, которой он всегда пугался, нет нигде – все 
салоны его блестящего Версальского дворца освещены сотнями канделябров, 
жирандолей и факелов. Людовик пересек салон Марса, где уже были расставлены 
столы для ночной игры в карты, прошел через салоны Изобилия и Венеры, в которых 
устраивались роскошные буфеты, и под громкий возглас церемониймейстера вошел в 
самый роскошный зал Версаля – огромную Зеркальную галерею.
Узкий круг придворных – всего-то 200 человек – сверкал драгоценностями похлеще 
всех факелов Версаля. Людовик XIV порадовался, что и сам надел главные 
сокровища короны – Голубой алмаз и знаменитые бриллианты «Зеркало Португалии» и 
«Розу Англии» – вечер ожидался хоть и приватный, но московского гостя следовало 
бы поразить. Даже для увальня дофина еще с утра были приготовлены огромный 
алмаз «Санси» и знаменитая «Великая камея Франции».
И тут глаза короля Франции сузились и зажглись холодным огнем – приближавшийся 
к нему посланник Московии с труднопроизносимой фамилией Шемяк-Шекловитый 
оказался увешан бриллиантами огромной величины, не уступавшими драгоценностям 
самого «короля-солнце». И Людовик XIV с еще большей яростью пожалел, что не 
надел сам ни знаменитого алмаза «Санси», ни «Великой камеи Франции», оставив их