«Вы должны проявить терпение, – сказала гадалка, внимательно вглядываясь в 
карточный расклад, – и склонить голову перед монаршей короной. Тогда она 
прослужит вам всю вашу жизнь. Но на нетерпеливой голове корона останется, увы, 
всего на десять лет». Наполеон усмехнулся. «Уж если я надену корону, то не дам 
ей упасть!» – надменно проговорил он. Ленорман промолчала. Иногда и пророчице 
стоит проявить благоразумие…
2 декабря 1804 года начался отсчет времени, которое предсказала гадалка. В этот 
день в парижском соборе Нотр-Дам состоялась пышная церемония коронации. 
Наполеон и Жозефина прибыли к собору в вызолоченной карете. Новоявленный 
император выглядел чрезвычайно роскошно: в пурпурном бархатном одеянии, 
коротких штанах-буфах, белых чулках, вышитых драгоценными каменьями. Жозефина, 
напротив, была одета в скромное белое платье, но с шикарным кружевным 
воротником-стойкой. И в волосах ее сияли бриллианты невиданной величины, еще 
недавно принадлежавшие королевскому дому Бурбонов. В соборе архиепископ накинул 
на царственную чету пурпурные мантии, отделанные горностаем. Но короновать 
новоявленного императора с супругой должен был прибывший из Рима сам папа 
Пий VII. По протоколу церемонии он должен был возложить монаршую корону на 
голову нового императора Франции. Однако корона оказалась чрезвычайно тяжелой, 
Пий – уставшим и встревоженным, к тому же и немощным. Его короткие руки не 
смогли поднять такую тяжесть столь высоко, чтобы торжественно возложить корону 
на голову Бонапарта. Наполеон и сам понимал, что должен склонить голову перед 
папой. Но звенела революционная Марсельеза, и Бонапарт мыслил себя хоть и 
императором, но революционным. Гордость и мятежный дух не позволяли ему 
склонить голову перед каким-то там папой. В конце концов, революционная Франция 
уже давно оплачивает из собственной казны все расходы Ватикана. Да и наконец-то 
исполнялось предсказание Ленорман о заветном седьмом троне. Наполеон будет 
императором!
Бонапарт решительно выхватил корону из уже трясущихся рук Пия VII и резким 
движением надел на свое чело. Он забыл вчерашнее пророческое предупреждение 
Ленорман о том, что должен быть терпелив и склонить голову перед короной. Он не 
хотел этого и потому не дождался коронации судьбы, выхватив у нее корону. Он не 
смог сдержаться и… короновал себя сам!
В ту же секунду начался отсчет времени. Как и предсказала Ленорман, корона не 
удержалась на нетерпеливой голове. Минет ровно 10 лет, и в 1814 году Наполеону 
придется отречься и от престола.
Впрочем, еще раньше начала исполняться и последняя часть из предсказания, 
полученного Наполеоном от Ленорман в день первого посещения ее салона. Тогда 
сивилла предсказала, что фортуна будет на его стороне только в том случае, если 
он не покинет ту, что послана ему Провидением. Но он покинул – вынужден был 
поступить так. Думал, что делает как лучше, ведь новому императорскому дому 
Франции нужен был наследник. Но получилось как всегда – хуже. В 1810 году 
Наполеон, разведясь с Жозефиной, взял в супруги 19-летнюю Марию-Луизу, дочь 
австрийского императора Франца. Та родила Бонапарту законного наследника. Но 
вот поразительный пассаж: после развода с Жозефиной удача покинула Наполеона. 
Дальнейшее известно: сокрушительное поражение, плен и смерть в ссылке на 
острове Святой Елены.



Предупреждение человека в красном

Впрочем, не одна Ленорман предупреждала Наполена о возможном крахе, если он не 
выполнит условия судьбы. В жизни Бонапарта существовал и еще один официально 
зафиксированный современниками пророк. Правда, имя его осталось в тайне, молва 
же прозвала его просто человек в красном, ибо он всегда ходил в наглухо 
закрытом плаще темно-красного цвета. Так вот, этот человек трижды пытался 
предупредить Наполеона о том, что его поступки ведут в бездну. Но разве 
дорвавшиеся до власти правители слышат хоть какие-то предупреждения?!
Впервые роковой незнакомец в красном появился перед Наполеоном во время 
Египетского похода 1799 года. Тогда солдаты армии Наполеона, выведенные из себя 
тем, что вместо романтического марша на Восток их ожидала каждодневная 
жесточайшая резня, начали палить из пушек по Большому египетскому сфинксу, видя 
именно в нем олицетворение той странной силы, которая не желает покориться их 
армии, славнейшей в мире.
Наполеон не останавливал своих воинов. Ему и самому казалось, что сфинкс, 
меняясь на глазах в лучах заката, становится ужасающим чудовищем, скалящимся на 
французов своей жуткой, но бессмертной мордой. Да, это чудовище было 
бессмертным, в то время как любого француза и даже самого Наполеона ежедневно 
подстерегала смерть!..
И вот однажды, когда полководец меланхолично взирал на то, как его солдаты дают 
по сфинксу очередной залп, он вдруг заметил у себя за спиной нечто красное, 
почти кровавое. Наполеон резко обернулся – он терпеть не мог, если кто-то 
находился позади него. Он уже собрался сделать знак страже, но рука вдруг 
повисла в воздухе.
«Не зови никого! – услышал он глухой голос человека в красном плаще. – То, что 
я скажу, предназначено только тебе: если твои солдаты не прекратят увечить 
Вечного сфинкса, всех вас ждут вечные несчастья!»
Наполеон нахмурился: никто не имеет права давать ему указания. «Должны же мои 
люди учиться целиться!» – выкрикнул он. Но неожиданно увидел, что говорит сам с 
собой – никакого человека в красном рядом не было. Тот пропал так же