отголоски традиций духовно-рыцарских орденов, их ритуалов, их фразеологии. В 
XVIII веке еще были живы многие традиции средневековья (даже духовно-рыцарские 
ордена еще не стали целиком достоянием истории: существовал Мальтийский орден, 
преемник госпитальеров).
«Высокое масонство» — это высшие степени его: розенкрейцеры, посвященные и др. 
Розенкрейцеры по традиции занимались алхимией, посвященные — каббалой. Вообще 
же вся масонская ритуалистика отмечена влиянием мистических понятий «тайных 
наук»: к примеру, обряд посвящения сближался по аналогии с процессом 
«трансмутации» металлов и описывался теми же самыми терминами. Заметим также, 
что масонство переняло у герметиков их одержимость в поисках некоего 
«утраченного Слова», некоего «забытого секрета» — поисках, которые в конечном 
счете вели на «загадочный Восток».
Но с духом далекой старины в масонстве перемежаются веяния новых, буржуазных 
времен. Ложи формально открыты для всех сословий, среди принятых братьев 
устанавливается подчеркнутое равенство. Религиозные убеждения почти не 
принимаются во внимание — это результат упадка ортодоксального христианства, 
распространения деизма и, с другой стороны, различных мистических вероучений. В 
Англии, где масонство зародилось, оно было в наибольшей степени проникнуто 
буржуазным духом. Уже то, что основатели назвали свое движение «обществом 
вольных каменщиков» — строителей храмов, свидетельствовало об их 
псевдодемократических наклонностях. На континенте масонство утратило эту 
окраску, стало более чинным, пышным, театральным. Европейская аристократия 
нашла слишком скромным его происхождение от каменщиков и придумала для него 
более пышную генеалогию, восходящую не к строителям храма, но и к храмовникам 
(тамплиерам) либо к госпитальерам- мальтийцам. Но и на континенте, как об этом 
свидетельствуют источники, костяк общества составила именно буржуазия, 
находившая в ложах отдушину от социального регламентирования и нередко 
пытавшаяся дать им угодное ей направление.
Настроения, господствовавшие в ложах, подчас были прямо противоположными. 
Некоторые становились апологетами просвещения, другие, и таких было гораздо 
больше, тяготели к оккультизму; одни держались герме- тизма, другие, напротив, 
обращались к политической деятельности. Вместе с тем масонство приоткрывало 
двери в сторону иных, нехристианских религий, в сторону восточных 
разновидностей спиритуализма. Масонский антиклерикализм в XVIII веке зачастую 
принимал причудливые формы: так, ложи будоражила идея «мести за тамплиеров», 
которых в XIV веке церковь официально осудила за то, что, общаясь с «неверными»,
 они будто бы сами впали в ересь.
Участие в ложах высокопоставленных аристократов и коронованных особ делало 
масонство влиятельной силой как в тех странах, где оно поощрялось, так и в тех, 
где подвергалось гонениям. Это обстоятельство привело к масонам многочисленных 
шарлатанов и карьеристов. Разумеется, Калиостро — первый среди них. На процессе 
1790–1791 годов в Риме инквизиторы пытались даже представить его чуть ли не 
главным инициатором масонских «заговоров» против церкви и освященного ею 
порядка. Это явное преувеличение, хотя Калиостро, бесспорно, был одним из самых 
видных масонов и даже выступил со своей собственной теорией движения — 
«египетским ритуалом». И вскоре все новые и новые ложи заявили о своей 
приверженности «египетскому ритуалу». В качестве главы этого последнего 
Калиостро присвоил себе экзотическое звание Великий Кофта и объявил об 
учреждении главной ложи ритуала в Лионе, где он обосновался с лета 1784 года. 
Выбор не был случайным. Подобно тому, как Париж был общеевропейским центром 
Просвещения, так Лион был центром всякого рода мистических, оккультных течений. 
Здесь на средства богатых покровителей специально выстроено было здание главной 
ложи, нечто вроде храма; в центре его парадного зала на фоне усеянного 
серебряными звездами голубого полотнища красовался бюст Великого Кофта, 
выполненный знаменитым Гудоном, с надписью «Божественному Калиостро».
Однако и в Париже мода на Калиостро была в разгаре. В витринах красовались его 
портреты и изваяния в мраморе и бронзе, на всех углах торговали табакерками, 
веерами, перстнями и прочей мелочью с его изображениями. В этот период 
Калиостро — один из двух наиболее популярных во Франции иностранцев за 
десятилетие, предшествовавшее революции. Вторым был Бенджамин Франклин, 
знаменитый физик и посол революционной Америки.
На одном их крупнейших собраний верховных представителей лож верховные масоны, 
именующие себя Старшими Братьями расы, поставили своей целью усилить тягу 
человечества к интеграции, которая является, в сущности, ключевой нотой 
вселенского порядка. На этом собрании была обозначена одна из проблем: умы 
учеников и стремящихся практически нечувствительны к высшим касаниям. Решение 
было найдено в учреждении группы посредников-служителей, со временем 
организовавшуюся в Новую Группу Мировых Служителей.
Масоны утверждали, что прежде всего сознание человечества должно подняться на 
ментальный план; оно должно настолько расшириться, чтобы включать не только мир 
эмоций, но и интеллекта. Во-вторых, необходимо было сделать что-нибудь для 
разрушения барьеров обособленности и предрассудков, которые отчуждали людей 
друг от друга и которые, как предвидели братья-«камен- щики», будут отчуждать 
их все больше.
Это собрание положило начало конкретной специфической групповой работе по четко 
намеченным направлениям, что привело к созданию четырех групп — культурной, 
политической, религиозной и научной, из которых каждая должна была выражать 
истину с определенной точки зрения и раскрывать определенный аспект познания. 
Известно, что первыми взялись за работу культурная и политическая группы. 
Результат активной деятельности одной проявился в начале эпохи Ренессанса,