найденных Мойром образцов в качестве настоящих орудий труда. Они утверждали, 
что камни получи­ли свою нынешнюю форму в результате воздействия исклю­чительно 
природных сил. Например, С. Хэзлдин Уоррен (S. Hazzledine Warren) утверждал, 
что давление геологических пород на твердые меловые горизонты стало причиной 
соот­ветствующей деформации камней. В качестве подтверждения он использовал 
несколько камней с отбитыми краями из Булхэдского горизонта (Англия), 
относящегося к эпохе эоцена. Об одном из них (рис. 3.7) в своем докладе 
Лондонскому геологи­ческому обществу Уоррен заявил: «Этот образец, являющий­ся 
хорошим примером остроконечного каменного орудия пра­вильной формы, наиболее 
примечателен. Не принимая во внимание обстоятельства его находки и не сравнивая 
его с другими подобными образцами, его мустерианские характе­ристики вряд ли 
можно поставить под вопрос». Мустерианскими именуются характерные обще­принятые 
черты и свойст­ва каменных орудий, присущие эпохе позднего плейстоцена. Уоррен 
счи­тал вполне возможным обнаружение орудий в ге­ологических слоях, 
отно­сящихся к эпохе эоцена. Но люди, свободные от этих предубеждений, мо­гут 
задать вопрос, дейст­вительно ли Уоррен обна­ружил настоящее орудие труда в 
эоценовых слоях Эссе.
В последовавшей за докладом Уоррена Геоло­гическому обществу дис­куссии один из 
присут­ствовавших на заседании ученых указал на то, что в некоторых случаях 
инструменты Мойра были найдены в самой середине третичных осадочных слоев, а не 
на твердом меловом горизонте. Это об­стоятельство лишает основы аргументацию 
Уоррена, объяс­няющую необычную форму эолитов давлением геологических пород. 
Именно тогда решение судьбы открытий Мойра было доверено международной комиссии.
 В состав комиссии, образованной по просьбе Международного института 
антрополо­гии, вошли восемь известных европейских и американских ученых – 
антропологов, геологов и археологов. Изучив обсто­ятельства дела, ученые 
поддержали выводы, сделанные Мойром. Они пришли к заключению, что кремни из 
основания Красной скалы под Ипсвичем были извлечены из ранее не­тронутых слоев 
и что их возраст соответствует по крайней ме­ре эпохе плиоцена. Более того, 
сколы на камнях были, несо­мненно, сделаны рукой человека. Члены комиссии 
четырежды принимались раскапывать расположенный под Красной скалой детритовый 
горизонт и сами сумели обнару­жить пять типичных образцов. Этим орудиям должно 
быть по крайней мере 2, 5 миллиона лет. А так как детритовый гори­зонт содержит 
поверхностные минералы глубокого эоцена, возраст инструментов может вырасти до 
55 миллионов лет.
Член комиссии Луи Капитан (Louis Capitan) заявил: «В нетронутых слоях Красной 
скалы есть обработанные кремни (мы видели их своими глазами). Обработка была 
проведена ни кем иным, как человеком или гоминидом, жившим в третич­ную эпоху. 
Мы, специалисты в области древнейшей истории, считаем этот факт не подлежащим 
сомнению».
Удивительно, но даже после доклада комиссии такие оп­поненты Мойра, как Уоррен, 
продолжали упорствовать в сво­их попытках доказать, что именно силы 
естественного проис­хождения придали камням их нынешнюю форму. Уоррен утверждал,
 что камни могли быть расщеплены в результате трения айсберга об океанское дно 
вблизи береговой линии. Но, насколько известно, до сих пор еще никто не сумел 
доказать, что айсберги могут производить многочисленные выбоины и обеспечивать 
высокую точность обработки материала, как на образцах Мойра. К тому же многие 
образцы из района Красной скалы до своего извлечения находились в серединной 
ча­сти горизонта, а не на твердых скальных поверхностях, тре­нием о которые 
айсберг мог их расщепить. Кроме того, англий­ский археолог Дж. М. Коулз (J. М. 
Coles) сообщал, что фоксхолские инструменты встречаются в слоях осадочных пород,
 которые когда-то были поверхностью удаленной от океана суши и ни в коей мере 
не являются береговыми отло­жениями. Этот момент исключает предположение 
Уоррена­.
После того как Уоррен выдвинул свою версию с айсбер­гом, острота полемики стала 
спадать. В 1968 году Коулз отме­чал: «То… что научный мир безоговорочно не 
встал на сторону ни одной из сторон, может быть объяснено тем, что этой 
про­блеме не уделялось большого внимания даже в период наибо­лее активного ее 
обсуждения». Отчасти, может быть, и так. Но есть еще одно возможное объяснение: 
в научных кругах со­чли, что замалчивание открытий Мойра предпочтительнее их 
активной критики и что это наилучший способ их похоронить. К пятидесятым годам 
двадцатого века все больше и больше ученых склонялось к мысли, что колыбелью 
человечества следует считать Африку и что предки людей появились имен­но там в 
эпоху раннего плейстоцена. Таким образом, не было особого смысла (а возможно, 
был бы и вред) в постоянном оп­ровержении доказательств теоретической 
невозможности обитания на территории Англии человека в эпоху плиоцена. Наоборот,
 это способствовало бы поддержанию полемики на достаточно высоком уровне. 
Политика замалчивания, предна­меренного или нет, оказалась очень эффективной в 
переме­щении проблемы эолитов Мойра на второй план. Теперь уже не было 
необходимости пытаться одержать верх над теми, ко­го не замечают. Не было также 
особого интереса защищать и поддерживать свидетельства, предоставленные Мойром, 
так как такая позиция не сулила больших дивидендов.
Коулз является исключением из общей тенденции инстинктивного отрицания (или 
полного замалчивания) откры­тий Мойра. Он считал «несправедливым 
просто-напросто иг­норировать весь этот материал без всякого на то основания» и 
в своем докладе за 1968 год все же признал, с определенными оговорками, 
подлинность некоторых каменных инструментов.

Хотя большинство современных ученых даже не упоми­нают об открытиях Мойра, одну 
из редких ссылок мы находим в работе Б. У. Спаркса (В. W. Sparks) и Р. Г. Веста