человека, дожившие до нашего времени.



РАЗНООБРАЗИЕ ДИКАРЕЙ

Заслуживает внимания то обстоятельство, что описания снежного человека в 
различных районах мира, следы его пребывания и специфика поведения, как, 
впрочем, и сами названия снежного человека, сильно разнятся. Бесконечно 
варьируются расцветка шерсти, рост, согбенность, привычка пользоваться 
четвереньками, выступающий на голове саггитальныи шов для поддержания 
жевательной мускулатуры, наличие надбровных валиков и клыков. Создается 
впечатление, что снежный человек имеет ярко выраженные антропологические черты 
той расы, рядом с которой он проживает. В Монголии он монголоидного типа, у 
индейцев Северной Америки похож на краснокожего, на нашем Севере на коренных 
жителей тех мест. Так, из северо-западных районов Северной Америки регулярно 
поступают сообщения о встречах с саскуочом (так называют дикого человека 
местные жители). К примеру, саскуоча видел служащий лесной охраны Пол Фримен 10 
июня 1981 г. в округе Уолла-Уолла штата Вашингтон, столкнувшись с волосатым 
чудищем лоб в лоб. Служащий очень хорошо запомнил, что кожа рук и лица 
незнакомца, лишенная волос, была медно-красного оттенка. При этом черты лица и 
фигура выдавали в нем представителя одного племени североамериканских индейцев, 
коренных жителей этих мест. Вот еще один случай, из другого района мира. В 
1980 г. рабочий расположенной в Булгане экспериментальной фермы при Монгольской 
академии наук обнаружил труп дикого человека, покрытого шерстью и наполовину 
занесенного песком. Тело человека имело монголоидные черты, но было чрезмерно 
атлетически сложено. Это был алмаста, встречи с которыми регистрируются на 
обширном пространстве от Монголии — на севере, Памира — на юге, до Кавказских 
гор — на западе. Он гораздо меньшего размера, чем саскуоч. В 1957 г. на Памире 
гидрологическая экспедиция Ленинградского университета неоднократно наблюдала и 
фотографировала появление алмастов. С тех пор встречи с дикими людьми 
монголоидного типа на Памире случались неоднократно.
Абнауаю издавна известны на Кавказе. Кожа у них темная, по сложению и 
морфологии похожи они на негроидов. Возможно, они появились здесь еще до 
освоения этого района европейцами. По свидетельству жителей деревни Тхина, что 
на реке Мокве, в 70 км от нынешнего Сухуми, в XIX веке в лесах возле горы 
Заадан была поймана самка-абнауаю, которую три года держали в неволе, а затем, 
приручив, позволили ей жить в доме. Назвали ее Заной. По свидетельству 
профессора Б. Поршнева, ее темно-серую шкуру покрывала рыжеватая шерсть. «На 
голове, как папаха, возвышалась шапка длинных блестящих свалявшихся волос, 
гривой спускавшихся на спину и плечи. Ее крупное лицо с сильно выступающими 
скулами, выдающимися и широкими челюстями, мощными надбровными дугами и 
крупными белыми зубами отличалось свирепым выражением. Она была очень рослая, 
имела непомерно большие груди, высокий толстый зад, мускулистые руки и ноги. 
Пальцы на руках были толще и длиннее человеческих. На ногах пальцы обладали 
способностью широко раздвигаться… особенно отодвигался большой палец. Как и все 
абнауаю, Зана не имела человеческой речи… Могла лишь бормотать, издавать 
нечленораздельные звуки, а в раздражении — невнятные выкрики. Слух у нее был 
острый, шла на свое имя, выполняла кое-какие команды хозяина, побаивалась его 
окриков. Ее выдрессировали выполнять несложные приказы словом и жестом: вертеть 
ручные жернова, принести дрова или воду из источника в кувшине, снести на 
водяную мельницу к реке и принести оттуда мешки, снять с хозяина сапоги. Вот и 
все… Неоднократно Зана беременела от различных мужчин и рожала без всякой 
помощи. Несла полоскать новорожденного в воде, хотя бы в ледяной. Но метисы не 
выдерживали этого лесного омовения и погибали. Позже люди начали вовремя 
отнимать у Заны новорожденных и выкармливать их. Четыре ребенка Заны выжили. 
Два сына и две дочери стали полноценными людьми с речью и разумом, правда, 
обладающими физическими и душевными странностями… Младший сын Хвит умер в 
1954 г. Он имел темную кожу и большие губы, маленькую голову, был вдвое сильнее 
людей, но нравом был несговорчивый, драчливый. В результате стычек с 
односельчанами ему отсекли правую руку. Одной левой руки ему хватало, чтобы 
справляться с колхозной работой и даже лазать на деревья. Его брат Гамаса был 
также вдвое сильнее односельчан, кожу имел темную, тело волосатое… Все дети 
Заны имели потомство, расселившееся по разным местам Абхазии», — пишет ученый в 
своей книге «Борьба за троглодитов». Б. Поршнев встречался с внуком и внучкой 
Заны, его поразил их слегка смягченный негроидный облик и необычайно сильные 
челюстные мышцы. Так, внук Шаликуа мог держать в зубах стул с сидящим человеком 
и при этом танцевать, кроме того, он наделен даром подражать голосам всех диких 
и домашних животных. В 1964 г. профессор Б. Поршнев познакомился с некоторыми 
внучками Заны. Вот что он пишет: «Кожа этих внучек — звали их Чаликва и Тая — 
была тёмной, скулы широкими, челюсти чрезвычайно мощными, а жевательные мышцы — 
сильно развитыми, облик близок к негроидному». Поршневу удалось также 
расспросить жителей деревни, которые присутствовали на похоронах Заны, выяснить,
 где находится ее могила. Правда, в то время производить эксгумацию останков 
Заны по этическим мотивам не стали, чтобы сделать это позже, когда умрут 
близкие родственники «снежной бабы».
Несмотря на некоторые телесные особенности, Зана беспрепятственно вступала в 
половые отношения с разными людьми, среди них был и русский. У нее родились 
дети. Стало быть, Зана принадлежала к современному виду хомо сапиенс, а не 
являлась представителем доживших до наших дней неандертальцев или ар-хантропов,