Статуэтки Инанны 4000-летнего возраста со всеми названными предметами удалось 
найти во время раскопок в городе Мари в 1934 году. Помимо двух рогоподобных 
(шлемоподобных) деталей (главного внешнего признака божеств) можно усмотреть 
нагрудники и особой конструкции шлем. На шее со стороны спины расположен 
странный предмет в виде прямоугольной коробки, прикрепленной непосредственно к 
«шлему». На рисунке 51 а, б, в хорошо видна серия крестообразно расположенных 
полос или ремней. В руках Инанна держит необычный крупный цилиндрический 
предмет.



На другом дошедшем до нас изображении богини Инанны угадывается что-то вроде 
комбинезона и защитных очков (рис. 52). В храме Ашшура группа археолога У. 
Андре нашла настенный барельеф, на котором у богини Иштар видны некие защитные 
очки, наушники и ряд других устройств. Энлил, обращаясь к Инанне, эти предметы 
называет собирательно — «ме»; а саму богиню — «Той, которая сжимает в руке 
своей семь «ме». Напоминающие очки приспособления, как ни странно, нередкая 
деталь шумерской графики (рис. 53 и 54) (см. также главу 20).







Правитель шумерского города Лагаш по имени Гудей воздвиг храм своему богу 
Нинурте вскоре после того, как увидел «человека, сиявшего как Небеса <…>, 
[судя] по короне на его голове, то был бог» [421; 433, с. 187: 438, с. 147]. 
Помимо Нинурты, Гудею яви-шсь и два его спутника, стоявших рядом с 
«божественной черной ветроптицей». Как ясно из текста, основной конструктивной 
задачей храма было обеспечить зону безопасности для этой самой «божественной 
птицы». Для храма, по сообщению Гудея, издалека доставляли огромные балки и 
массивные каменные глыбы. «Птица» эта «могла добираться до неба» и «соединяла 
Небеса и Землю». Ее «священность» подчеркивалась тем, что ее постоянно защищали 
«два божественных оружия», испускавших «лучи света» и «лучи, несущие смерть» 
[435, с. 138–139].
В Тель-Гассуле, к востоку от Мертвого моря, на противоположном от Иерихона 
берегу реки Иордан, были раскопаны загадочные фрески, датируемые приблизительно 
3500 годом до н. э. На них изображены странные устройства: светящиеся 
шарообразные предметы на трех-четырех опорах. В нижней части объектов видны то 
ли прожекторы или фонари, то ли иллюминаторы (рис. 55). Не исключено, что с 
этими объектами связывали эффект присутствия (или наблюдения со стороны) и 
изобразили не круглые окна, а «глаза» (см. также главу 16).



По словам Гудея, когда «божественна птица» поднималась в юз-дух, она «вспышками 
освещала возведенные кирпичи». Охраняемое огражденное место описывалось как 
MU-NA-DA-TUR-TUR («прочное каменное место отдыха для MU»). Правитель Лагаша 
Урукагина говорил о «божественной черной ветроптице» так: «My, который 
загорается подобно огню, вознес я высоко и прочно [укрепил]».
Правивший городом Умма Ау-Уту (III тысячелетие до н. э.) в «указанном месте в 
храме» бога Уту возвел «гнездо» для «му», который «приходит (появляется) в 
огне».
Вавилонский царь Навуходоносор II описал реконструкцию уже давно существовавшей 
священной огражденной зоны бога Мардука, располагавшейся за мощными стенами из 
обожженного кирпича и мрамора.

Я поднял нос лодки (корабля) ID-GE-UL
Колесницы царственного Мардука;
Корабль ZAG-MU-KU, приближение коего наблюдается,
Всевышнего странника между Небесами и Землей
Посреди огражденного корпуса,
Сделав ограждение по бокам.

«ID-GE-UL» буквально значит «высоко в небеса [возносящееся], яркое в ночи». 
«ZAG-MU-KU», находившийся в специальном павильоне, — это «яркое MU», 
предназначенное для «далеких мест». Первоначальное значение шумерского «му» — 
«то, что поднимается по прямой». Этому слову обычно сопутствуют слова «высь», 
«огонь», «команда», «период времени», а в более позднее время — «то, по чему 
кого-то запоминают».
В смысловом отношении последний термин трансформировался радикально. Если 
коренное значение «MU» было связано со «священной зоной» храма, небесными 
странствиями богов или вознесением на небеса простых смертных, то производные 
от него семитские слова — shu-mu (то, что являет собой MU»), «sham» и «shem». 
Связь его со значением «то, по чему кого-то запоминают» привела к появлению 
совершенно иного смыслового (бытового) значения — «имя». И обиходность этого 
термина со временем стерла первоначальное его значение. То, что должны были 
помнить, — забыли! Востоковеды, пытавшиеся позднее понять смысл древних 
надписей, оказывались в тупике. В самом деле, фраза «Имя твое излучает свет,