Свет дня померк; насталашьма,


Сверкнула молния, вспыхнуло пламя.


Выросли облака, хлынул дождь смерти;


Затем сияние исчезло; огонь погас.


И все, что пало [на землю], стало пеплом.


Удивительное совпадение с эффектами, наблюдаемыми при запуске крупной 
современной ракеты, причем в правильной последовательности! То есть можно 
предположить, что космопорт был расположен сравнительно недалеко от границы 
охраняемой зоны.
Миновав «дерева-оружие, которые убивают», герой вместе с Энкиду достиг входа в 
недра горы, который охраняли свирепые стражи. Эти ворота оказались не простыми: 
когда Энкиду попытался открыть их, некая невидимая сила отбросила его назад, и 
он 12 дней пролежал парализованный. Обретя, наконец, способность говорить и 
двигаться, не на шутку перепуганный, Энкиду сказал Гильтамешу: «Давай не пойдем 
в глубь леса». Но Гильгамеш был непреклонен. По всей вероятности, друзья сумели 
найти «место, из которого даются слова команды»; по крайней мере, так решил 
Гильгамеш. В шумерском тексте сообщается: «Углубившись в лес дальше, он открыл 
тайную обитель анунаков».
Сильно поврежденные таблички, похоже, сообщают о том, что вход в тоннель был 
спрятан где-то в кустах и закрыт камнями и землей. Расчистка завала была шумной 
и привлекла Хуваву. Эпос называет его «Чудовищем с Убивающими Лучами», от силы 
которого «никто не может спастись». На цилиндрической печати он изображен 
антропоморфным, но видно, что это не человек. Особенно странно выглядят 
«шарниры» в плечевых суставах и огромные «стрекозиные» глаза (рис. 134).



По какой-то причине Хувава в этот момент был облачен лишь в одно «одеяние 
брони» из семи имевшихся. Но, тем не менее, из его лба вспыхнул Убивающий Луч. 
По совету Шамаша, Гильгамеш и Энкиду не убежали от Хувавы, а подобрались к нему 
поближе. Далее, согласно тексту, на помощь пришел то ли Шамаш, то ли 
своевременный порыв ветра, поднявший в воздух пыль. В любом случае облако пыли 
нейтрализовало оружие свирепого «робота» и «боезапас» его вскоре иссяк. Осознав 
это, друзья повалили его и «предали смерти» [437, с. 128].
На пятой табличке содержится описание роковой встречи друзей с Иштар/Ирнинис, 
очевидно, следившей за событиями из своей Небесной Барки, в основании которой 
изображен бык (рис. 135 а, б). Когда после победы над Хувавой Гильгамеш освежал 
свое тело в водоеме, Иштар попыталась соблазнить героя. Однако, зная о 
ветрености и непостоянстве чувств «богини любви» и помня о своей важной миссии, 
Гильгамеш ей резко отказал. Тогда оскорбленная и разъяренная богиня наслала на 
друзей «Небесного Быка».



Он изображен как обычный бык, что и понятно: ведь если сами события описал 
лично правитель Урука, то печати со сценами битвы были изготовлены кем-то 
другим позднее. Однако из текста эпоса ясно, что это было сложное механическое 
устройство из металла, оснащенное двумя «буравами-рогами», «отлитыми из 
тридцати мин лазурита; покрытие на каждом было толщиной в два пальца». В ужасе 
оба героя пустились наутек и добежали до самого Урука. Там они при поддержке 
горожан дали «быку» бой, в котором приняло участие несколько сотен воинов.
Шумерский термин «GUD-AN-NA» можно перевести и как «нападающий Ану» / «небесный 
штурмовик». Согласно тексту, когда небесный монстр «фыркнул», в земле открылись 
ямы, в которые «упало двести человек». Это наводит на мысль о воронке от взрыва 
снаряда или ракеты. Но, как бы то ни было, благодаря «ловкости» Энкиду, люди 
повергли и это чудовище.
Жаждущая мести Иштар поднялась на Небеса и доложила о «происках» людей, 
уничтоживших Хуваву и Небесного Быка. Ану был согласен отдать приказ убить 
обоих, но Энлил склонялся к тому, чтобы лишить жизни только Энкиду. Вмешавшийся 
в обсуждение Шамаш взял часть вины на себя и предложил не губить Энкиду. И все 
же, восьмая табличка сообщает, что Энкиду на несколько дней впадает в кому и 
видит ужасные видения.
На следующей табличке описывается, как Гильгамеш, решивший, что Энкиду умер, 
оплакивает гибель друга. Между тем боги отменили смертный приговор и решили, 
что Энкиду следует отправить на пожизненные работы в подземные рудники. Причем 
его извещают, что к нему отправят двух посланников, «одетых как птицы»; один из 
них «лицом будет как Орел-Человек».