обратила свои мольбы о покровительстве сыну и его другу к Шамашу, и вдобавок 
«усыновила» Энкиду. Разумеется, для путешествия на Небеса Гильгамешу был нужен 
«shem». Существующий перевод трактует это слово как «имя». В рамках нашей 
гипотезы прибегнем к уже обоснованному в главе 4 переводу: «летательный 
аппарат».
Между прочим, в третьей табличке рассказывается о приближении издалека облака 
пыли, в результате чего небо заревело, земля задрожала, и прибыл «солнечный 
бог» Уту/Шамаш, схвативший тело Энкиду, и на того легла «свинцовая тяжесть» 
(перегрузка?) [227, с. 43–44].
Буквальное значение (шумерского) имени Уту — «Тот, кто в блеске заходит». 
Аккадское слово «Шамаш» («shem-esh») более определенное. «Shem»/«sham», как уже 
было сказано, это «небесный летательный аппарат» или попросту ракета; «esh» — 
«огонь». Соответственно, «shem-esh» «[Тот, который из] огненного небесного 
корабля», некий командующий космопортом анунаков.
Итак, друзья отправились к далеким горам, к тому месту, откуда поднимались в 
небо «шемы». После изнурительного перехода Гильгамеш и Энкиду достигли некой 
запретной зоны, охраняемой ужасным стражем. Это «чудовище», известное под 
именем Хувава (Хумбаба), «жило» на склоне горы в кедровом лесу, — по-видимому, 
в окрестностях Ливана. Примечательно, что в характеристике входа в Кедровые 
горы встречается термин «огненный канал», что напоминает ветхозаветную цитату о 
страже сада Эдемского. В Бытии 2:24, возможно, именно его упоминают как 
«Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к Дереву Жизни».
По целому ряду деталей и существующим изображениям можно предположить, что это 
было некое автоматическое охранное устройство или вооруженное механическое 
«пугало», установленное для устрашения местных жителей, чтобы те не добрались 
до Тильмуна. Благородные горожане пытались отговорить Гильгамеша от его 
замысла: «неравной [будет] битва с [осадной] машиной Хувавой» [437, с. 126]. 
Это опасное путешествие и впрямь было полно приключений.
Гильгамеш в ходе некоего «ритуала» просит Шамаша о помощи и засыпает. Во время 
сна в запретной зоне (в светлое время суток) происходят странные события. 
Гильгамеш почти сразу же просыпается и, не веря в случившееся, спрашивает 
Энкиду: «Не ты ли разбудил меня? Не сплю ли я?» Затем он сообщает:


Во время сна, друг мой, высокая земля опрокинулась,


Она увлекла меня вниз, зажала мои ноги… Сиянье то было (…)


Муж появился; благороднейшим в той земле был он…


Из-под опрокинутой земли извлек он меня.


Он дал мне пить воды; сердце мое успокоилось.


Что за «сияние» вызвало оползень и кто был тот «благороднейший человек»? 
Гильгамеш и Энкиду вновь засыпают. Но опять:


Сон был прерван на середине.


Приподнялся он, было, спросив друга своего:


«Друг мой, не ты ли звал меня?


Отчего я проснулся? Не ты ли коснулся меня?


Отчего я вздрогнул? Не прошел ли какой бог поблизости?


Отчего занемела плоть моя?


Но и заснув в третий раз, Гильгамеш вновь просыпается. Происшедшее в этом 
случае потрясло его еще больше.


Ужасным было виденное мной видение


Небеса пронзительно закричали, Земля загудела;