Уильям Ричарде писал своему соотечественнику доктору Сэмюэлю Джонсу, священнику 
Пеннипегской баптистской церкви в Филадельфии:

«И если такая национальность (как валлийские индейцы) существует, а сейчас уже 
нет причин сомневаться в этом факте, то одна из ветвей валлийского народа 
сохранила свою независимость вплоть до наших дней».

Националисты в Уэльсе сразу же попытались набрать под свои знамена надежных и 
достойных доверия молодых людей, которые отправились бы на поиски валлийских 
индейцев и заложили основы процветания новой родины уроженцев Уэльса на 
американском Западе.
Затем на сцене появился Джон Эванс. Он происходил из методистской семьи в 
северо-западном Уэльсе и, по-видимому, не уезжал далеко от дома до конца 1791 
года, но отсутствие опыта Эванс с лихвой возмещал своим энтузиазмом и 
целеустремленностью. После краткосрочных сборов он отплыл из Лондона летом 1792 
года и прибыл в Балтимору той же осенью. Опередив своих единомышленников и тех, 
кто мог бы оказать ему материальную поддержку, он отправился на поиски 
самостоятельно, имея в кармане лишь 1 доллар и 75 центов. Он достиг Нового 
Мадрида на берегу Миссисипи, а оттуда углубился в неизведанные земли Иллинойса 
с единственным спутником. Эта «экспедиция» закончилась полным провалом, и Эванс 
случайно набрел на американский пограничный пост у Каскаски в июне 1793 года. К 
следующему Рождеству он был готов сделать еще одну попытку и на этот раз достиг 
Сент-Луиса в Луизиане, где испанцы бросили его в тюрьму по подозрению в 
шпионаже.
Освобожденный генерал-губернатором, Эванс взлелеял новые планы контактов с 
«валлийскими индейцами», но теперь, вполне сознавая опасности путешествия, он 
озаботился подготовкой настоящей экспедиции. По удачному стечению обстоятельств 
испанцы, которые изо всех сил старались обеспечить безопасный северо-западный 
маршрут к побережью Тихого океана, снарядили торговую экспедицию, возглавляемую 
шотландцем Джеймсом Маккаем. Целью Маккая были поиски недавно обнаруженного 
племени, по описанию вполне совпадавшего с историями о «валлийских индейцах». 
Пятью годами раньше французский торговец Жак д'Эглиз поднялся в верховья 
Миссури от Сент-Луиса и стал первым европейцем, попавшим в эти места с юга. Он 
встретился с многочисленным и высокоцивилизованным народом манданов, 
насчитывавшим не менее 5000 человек, которые жили в восьми укрепленных городках 
и носили лучшие меха, получаемые благодаря обширным торговым связям с соседними 
племенами. Но самым замечательным в сообщении д'Эглиза было то обстоятельство, 
что индейцы оказались «белыми, как европейцы». «Они-то, - думал Эванс, - и 
являются народом принца Мадога».



Открытие манданов

В конце августа 1795 года Эванс отбыл из Сент-Луиса вместе с флотом Маккая, 
направлявшимся вверх по реке в страну индейцев. К началу зимы продвижение 
экспедиции сильно замедлилось из-за торговли и переговоров с племенами, 
живущими вдоль берегов реки. Маккай решил послать Эванса вперед вместе с 
небольшой группой разведчиков. Его задачей было вступить в контакт с майданами, 
установить там присутствие испанского правительства, а затем определить маршрут 
вокруг Скалистых гор к Тихоокеанскому побережью - главный приз для испанской 
короны.
24 сентября 1796 года, через четыре года после отъезда из Лондона, Джон Эванс 
наконец достиг территории манданов, расположенной в 700 милях вверх по течению 
Миссури от Сент-Луиса. Первым его поступком был спуск британского флага, 
развевавшегося над маленьким деревянным фортом, построенным канадскими 
торговцами, и подъем испанского знамени. Однако к тому времени запасы продуктов 
и товаров для торговли у Эванса были почти исчерпаны, и он начал понимать, что 
Тихий океан находится в сотнях миль дальше, за огромными Скалистыми горами. 
Признав наконец свое поражение, Эванс и его спутники отправились в долгий путь 
на юг в мае 1797 года. За время, проведенное вместе с индейцами, он составил 
журнал записей своих наблюдений и подробную карту Миссури, которая оказала 
огромную услугу знаменитым американским путешественникам Мерриуэзеру Льюису и 
Уильяму Кларку, когда они достигли Тихого океана через территорию манданов 8 
лет спустя.
Теперь перед Эвансом стояла одна последняя печальная задача. С тяжелым сердцем 
он писал письмо своему другу и единомышленнику Сэмюэлю Джонсу - баптистскому 
священнику в Филадельфии, отправленное 15 июля 1797 года.

«Итак, после исследования и нанесения на карту окрестностей Миссури на 
протяжении 1800 миль, а также общения с индейцами, проживающими по эту сторону 
Тихого океана от 35-го до 49-го градуса северной широты, я могу сообщить Вам, 
что мною не было обнаружено такого народа, как валлийские индейцы».

Однако на этом история с «валлийскими индейцами» не закончилась. Сообщения 
продолжали поступать с запада, в то время как сам Эванс все глубже погружался в 
пучину алкоголизма, ставшего причиной его смерти в июле 1799 года. Вскоре после 
этого начали циркулировать слухи, что он становился куда более откровенным в 
вопросе о «валлийских индейцах» после нескольких порций спиртного. Американец 
Джабез Холлидей даже сообщил, что Эванс признался ему, будто его молчание было