горничная разбудила его, чтобы сообщить скорбную весть. Это вполне возможно, 
поскольку граф сам говорит, что включил фонарик, прежде чем выйти из комнаты — 
жест достаточно странный, если весь отель в то время еще не погрузился во тьму. 
Однако уверять, что свет в Каире загадочным образом погас в момент смерти лорда 
Карнарвона, просто некорректно. Даже если этот странный инцидент можно считать 
достаточно важным, следует отметить, что Кристина эль Махди в своем 
исчерпывающем труде «Тутанхамон: жизнь и смерть царя-мальчика» утверждает, что 
перебои с подачей электричества в Каире случались и в более поздние времена,
[264]
а это свидетельствует, что подобные происшествия не являлись чем-то уникальным.


Смерть собаки


Другим элементом в ряду странных обстоятельств, окружавших смерть лорда 
Карнарвона, явилась история, начавшая циркулировать вскоре после его кончины. В 
ней упоминается его «любимая собака, которая сопровождала его в путешествиях в 
Египет до тех пор, пока не лишилась передней лапы в аварии в 1919 г.
[265]
По свидетельству Маклина, шотландца-дворецкого замка Хайклер, когда лорд 
Карнарвон умер, бедное животное завыло, завертелось, «словно его ударило 
молнией», и издохло на месте.
[266]
Поскольку стражем мертвых в древнеегипетской религии был бог Анубис с головой 
шакала, эта злосчастная смерть послужила еще одним свидетельством кары богов за 
вскрытие гробницы фараона.

Сначала — сбой подачи электричества, затем — смерть любимой собаки пятого 
графа… Эти два инцидента часто упоминают рядом, в одном параграфе, словно 
существование одного увеличивает достоверность другого. Однако, как и в случае 
с аварией в электросистеме, реальность истории, окружающей смерть собаки, 
выглядит куда менее убедительной, если ознакомиться с фактами. Упомянутая 
собака, самка фокстерьера по имени Сюзи, на самом деле принадлежала шестому 
графу, а не его отцу, который всего лишь согласился присмотреть за ней в 
отсутствие лорда Порчестера, сперва во время Первой мировой войны, а затем — 
когда его сын был откомандирован в Индию. Во-вторых, безвременная смерть собаки 
объясняется другой причиной.

По словам шестого графа, когда его отец находился за границей, за Сюзи должен 
был присматривать дворецкий Маклин. Собака обычно спала в корзинке рядом с его 
постелью. Однако «в пять минут четвертого ночи 5 апреля 1923 г. Сюзи села в 
своей корзинке, завыла, как волк, и пала мертвой».
[267]
Обратите внимание на время — 3 часа 55 минут. Конечно, необходимо учитывать 
разницу во времени между Англией и Египтом, составляющую как раз два часа, и в 
этом случае шестой граф мог бы сказать: «это, естественно, объясняется разницей 
между каирским и лондонским временем».
[268]
Но проблема в том, что время на Гринвичском меридиане в 1923 г. нe
отставало
от египетского, как полагал шестой граф, а на два часа
опережало
каирское время. Поскольку здесь не учитывается поправка на английское летнее 
время, введенное в тот год с 22 апреля, и тот факт, что Египет не переходил на 
летнее время вплоть до 1940 г., это означает, что если Сюзи умерла в 3 часа 55 
минут по лондонскому времени, это соответствовало 5 часам 55 минутам по 
каирскому. А поскольку это на целых четыре часа позже кончины лорда Карнарвона, 
это сводит нет всякую потенциальную важность попыток доказать реальность 
проклятия Тутанхамона.


Паника вокруг Тутанхамона

После того как египетские средства массовой информации объявили, что в смерти 
лорда Карнарвона повинен дух Тутанхамона, для газет во всем мире стало 
привычным открыто говорить о проклятии мумии. Некоторые ссылались на 
предостережение автора готических новелл Марии Корелли о тяжких последствиях 
проклятия гробницы фараона и использовали его для муссирования идеи о том, что 
британский аристократ пал жертвой некоего древнего проклятия.

Неожиданно многие музеи начали получать посылку за посылкой с различными 
антикварными египетскими древностями. Ситуацию через два дня после кончины 
лорда Карнарвона прояснила «Дейли Экспресс», поместившая на первой полосе 
статью под заголовком «Коллекционеры египетских древностей в панике: 
неожиданное стремление спешно передать в музеи свои сокровища. Беспочвенные 
страхи».
[269]
В статье говорилось: