Томас Ховинг, который первым поведал эту необыкновенную историю в книге 
«Тутанхамон — нерассказанная история», утверждает, что Картер с сопровождающими 
проникли в Погребальную Камеру в день неофициального вскрытия Вестибюля — 26 
ноября 1922 г. Эта дата заимствована из статьи Лукаса, опубликованной в 1947 г. 
в «Журнале Службы египетских древностей», где сказано, что Картер посоветовал 
запечатать отверстие, пробитое ворами, что позволяет предположить, что оно было 
найдено открытым. Но черновик машинописи статьи лорда Карнарвона, написанной 
между 26 и 30 ноября 1922 г., прямо упоминает, что исследователи прошли между 
двумя статуями стражей и заметили отверстие, пробитое ворами, которое было 
тщательно замазано штукатуркой и опечатано инспекторами.
[153]
Тот факт, что они не проникали в Погребальную Камеру, подтверждается в письме 
лорда Карнарвона Алану Гардинеру, датированном 28 ноября 1922 г. В письме 
говорится о желании заглянуть в опечатанную камеру перед отъездом в Англию в 
начале декабря 1922 г.


Зачем они это сделали?

Каковы были мотивы действий Картера и Карнарвона, двух выдающихся деятелей, 
которых превозносили как героев в международных средствах массовой информации, 
рисковавших потерять драгоценную концессию на проведение раскопок, сегодня, 
задним числом, сказать трудно. Однако ответ, по всей видимости, лежит не в 
неконтролируемом желании забираться все глубже и глубже в запретные камеры 
юноши-царя, а в политических соображениях. Настоятельное требование Поля Лако, 
чтобы один из членов Службы древностей присутствовал при вскрытии любой 
найденной камеры, привело Картера в ярость до такой степени, что он решил взять 
инициативу в свои руки. Он видел, что Лако и Рекс Энджелбах только мешают, а не 
содействуют его раскопкам в гробнице. Проникнув в Вестибюль без ведома 
администрации, а затем, всего через несколько дней, пробравшись и в 
Погребальную Камеру, Картер и Карнарвон решили действовать по своему усмотрению.
 Это, как мы увидим впоследствии, могло привести к еще более неблагоразумным 
шагам. Но прежде чем рассматривать далее этот вопрос, необходимо сказать 
несколько слов о проблемах, преследовавших Картера и его коллег при раскопках 
гробницы.

Эксклюзивные права

После находки гробницы Тутанхамона Картера и Карнарвона принялись осаждать 
репортеры и специальные корреспонденты, каждому из которых хотелось узнать 
правду о раскопках (к ним необходимо прибавить толпы великосветских прощелыг, 
горевших желанием своими глазами увидеть гробницу). Но первооткрыватели не 
хотели выдавать свои секреты, а Карнарвон по крайней мере рассчитывал выручить 
значительную сумму денег, продав права на публикацию этой информации одной из 
ведущих ежедневных газет Англии. Таким образом, после возвращения на родину 18 
декабря 1922 г. Карнарвон, по слухам, получил предложение от различных газет, в 
том числе «Иллюстрейтед Лондон ньюс», «Дейли Мейл» и «Таймс». В конце концов он 
заключил соглашение с «Таймс» о передаче ей эксклюзивных прав, которые вступали 
в силу с января 1923 г. По этому соглашению указанная газета приобретала 
эксклюзивные права на публикацию новых материалов, подготовленных ее 
корреспондентом в Луксоре, Артуром Мертоном, и превосходных снимков Гарри 
Бэртона. Условия контракта предусматривали, что Картер и Карнарвон могли давать 
интервью только «Таймс». Только она была вправе первой получать информацию о 
новых открытиях в камере и дальнейших раскопках в гробнице. Все прочие газеты 
могли получать новости от «Таймс» и с ее разрешения перепечатывать снимки 
Бэртона по цене первой их публикации в «Таймс». Единственное исключение было 
сделано для египетской прессы, и это правило не менялось при поступлении новой 
информации или фотоматериалов.
Эксклюзивность прав предусматривала, что Мертон был единственным журналистом, 
коему позволялось не только проникать в камеру, но и общаться с Картером и 
Карнарвоном, которые не могли давать никаких интервью в обход него. Совершенно 
очевидно, что эта ситуация вызывала раздражение у всех остальных журналистов, 
которые чувствовали себя отодвинутыми в толпу простых зевак, ежедневно 
собиравшуюся у входа в гробницу и жадно ловившую обрывки новостей и слухов о 
происходящем. Это положение многих не устраивало, хотя, по мнению Картера и 
Карнарвона, подобная ситуация позволяла им беспрепятственно проводить свои 
научные изыскания.

Принято считать, что сделка по передаче эксклюзивных прав, заключенная между 
лордом Карнарвоном и «Таймс», была окончательно оформлена в начале 1923 г., то 
есть два месяца спустя после открытия гробницы. Действительно, Алан Гардинер 
пишет, что когда он завтракал вместе с лордом Карнарвоном в Лондоне, 
по-видимому, в резиденции графа на Сеймур-Плейс, через несколько дней по 
возвращении Карнарвона из Египта и незадолго до Рождества 1922 г., издатель 
Джордж Джеффри Доусон (1874–1944) явился к нему без предварительной 
договоренности. Лакей немедленно довел эту новость до сведения его светлости, 
который был весьма недоволен, что посторонние прервали его завтрак. 
Повернувшись к Гардинеру, Карнарвон попросил его принять Доусона от его имени, 
на что тот согласился. Издатель принялся объяснять Гардинеру, что открытие