«Шасу-враги подняли бунт. Их племенные вожди собрались в одном месте, у 
подножия Хора [или Хурру, на языке обитателей Великой Палестины], и начали 
мятеж и волнения. Каждый из них старался убить своего коллегу. Они не считались 
с законами, [принятыми] во дворце».
[610]


Что именно произошло, осталось неизвестным. Однако восстание вынудило Сети I 
предпринять военную кампанию, начавшуюся с захвата города Па-Канаан, 
современная Газа. Оттуда он двинулся вдоль прибрежной равнины, до тех пор, пока 
не вышел к берегам Галилейского моря, по-видимому, преследуя хабиру/апиру и 
шасу, которые часто были для египтян синонимами. Перед ним пали такие города, 
как Йаноам (упоминаемый на Стеле Победы эпохи правления Мернептаха), Беф-Сан и 
Хаммат, он постучал во врата твердынь хеттов в Северной Сирии. Это была 
впечатляющая череда побед, увековеченная в рельефах и надписях на внутренней 
стороне стен храма Амона в Карнаке.
Несмотря на несомненный разгром войсками Сети I, кланы шасу увеличились в силе 
и численности и начали представлять серьезную угрозу для холмистой земли, 
лежавшей к северу от Сихема. Они также начали просачиваться и в другие районы 
Ханаана на пути к побережью Сирии.
В правление сына Сети, Рамсеса II (ок. 1290–1224 гг. до н. э.), был предпринят 
целый ряд военных кампаний, наиболее известной из которых является битва с 
хеттами возле Кадеша в Сирии. Известно, что Рамсес вступил в южную 
Трансиорданию — землю Едом, и там разгромил плохо управляемых врагов Египта, в 
том числе и племена шасу. Настенные рельефы в Карнаке запечатлели атаки Рамсеса 
на прибрежные города, например, Аскалон; на этих рельефах изображены шасу, 
угоняемые в плен.

Позже, в начале XII в. до н. э., рейды против «палаточных лагерей» шасу, 
устроенных в южном Ханаане, были предприняты фараоном Рамсесом III (ок. 
1182–1151 гг.). Кочевники вновь сделались непокорными и взбунтовались, что 
потребовало военной экспедиции для прекращения их бесчинств.
[611]



Рис. 14. Рельеф из храма Амона в Карнаке с изображением воинов шасу, 
сражающихся в битве против армии Сети I (копия Рафаэля Гивеона).

Из этих записей видно, что примерно с 1320 г. до н. э. и до конца первой 
четверти XII в. численность шасу постоянно увеличивалась, став источником 
головной боли для египетских властей. Но можно ли отождествлять шасу с 
племенным союзом Израиль, «разгромленным», как гласит Стела Победы, фараоном 
Мернептахом?

Яхве в земле Шасу


Топоним Шасу, обнаруженный в храме в Солебе и соседствующий с именем Яхве, 
означает, что этот племенной союз был почитателем израильского бога. Более того,
 поскольку упоминание Яхве закрепилось за городом или местностью, это позволяет 
предположить, что там может быть найден жертвенник или святилище этого бога. 
Эту гипотезу впервые высказал в 1971 г. Рафаэль Гивеон, крупнейший в мире 
специалист по изучению шасу.
[612]
Он предположил, что формула «Яхве в земле Шасу» вполне могла быть истоком и 
прообразом библейского термина Бет Яхве, «дом Яхве», или Бет-эль, «дом Бога».
[613]
Более того, Гивеон предположил, что в этой связи локализация родного дома шасу 
могла быть весьма важной для истории развития израильской религии и, в 
частности, ее связи с культом священных гор.
[614]
Аналогичные идеи озвучил в 1947 г. видный египтолог Бернхард Грдшелов,
[615]
который догадался, что топоним Яхве-Шасу — это, возможно, самое раннее 
внебиблейское упоминание как израильского бога, так и почитателей этого 
божества.
[616]
Действительно, как писал египтолог Дональд Редфорд в связи с особой важностью 
топонима Яхве-Шасу,



«на протяжении полувека считалось, что мы имеем здесь тетраграмматон, то есть 
имя израильского бога, Яхве, и если бы так оно и было, этот фрагмент оказался 
бы самым ценным свидетельством конца XV в. до н. э. о местонахождении анклава, 
где почитали этого бога».