царской четы на балкон, так называемое «окно явления», с которого открывался 
вид на центральную площадь города.
В какой мере подданные Эхнатона отреклись от веры в старых богов и приняли 
культ Атона — неизвестно; по крайней мере, при раскопках на развалинах 
Ахетатона было найдено множество мелких статуэток и изваяний древнеегипетских 
богов и богинь. Но вполне возможно, что множество людей, в особенности 
связанных с новым жречеством, рассматривали Атона как своего рода божественного 
спасителя, который принесет Египту вечный мир и процветание. Увы, в этом они 
горько ошиблись.

Падение Ахетатона

Все эти надежды обернулись крахом в конце правления Эхнатона, когда сначала 
Сменхкара, а затем и Тутанхамон перевели царский двор в Мемфис и возродили 
прежнее значение Фив как крупнейшего религиозного центра Верхнего Египта. Те, 
кто переселился в Ахетатон исключительно по прагматическим соображениям, быстро 
упаковывали дорожные мешки и отправлялись туда, откуда пришли. Но многие адепты 
новой религии не желали покидать Ахетатон, и их вера в Атона оставалась тесно 
связанной с новым городом, в котором они провели последние тринадцать лет. 
Упорные последователи Эхнатона и его веры в Атона, по-видимому, остались в 
городе, пытаясь продолжать вновь учрежденный круг ежедневных жертвоприношений, 
церемоний и ритуалов в честь солнечного диска, до тех пор, пока неизбежный 
распад социальной инфраструктуры города не вынудил их покинуть эти места. После 
этого Ахетатон быстро превратился в селение или, лучше сказать, город-призрак, 
в котором останавливались лишь кочевые племена, находившие приют в некогда 
величественных зданиях. И так до тех пор, пока город не был разобран до 
основания в правление Хоремхеба.
Жрецы и простые египтяне, оставшиеся верными религии Эхнатона, объявленной вне 
закона, вероятно, были объявлены еретиками, подлежащими изгнанию из 
общественной жизни, если они не желали вновь вернуться к прежнему египетскому 
политеизму. Мы можем сравнить их с первыми христианами в Иерусалиме и Риме, 
которых одинаково чурались и презирали римляне и евреи. Не исключено, что они 
также имели статус «прокаженных» и «нечистых» — термины, использовавшиеся 
Манефоном для описания последователей Осарсифа-Моисея, хотя эти люди не были ни 
носителями болезни, ни слугами порока, будучи лишь изгоями общества. Давайте 
прочтем слова египетского автора, описывающие отношение Аменофиса, сына Паписа, 
к последователям Осарсифа-Моисея:


«…это были некоторые из ученых жрецов, зараженных проказой, но даже сам 
Аменофис, мудрец и пророк, опасался, что боги разгневаются на него и на царя, 
если те проявят жестокость и насилие в отношении их…»
[517]



Рис. 11. Эхнатон и Нефертити, возлагающие ожерелья на любимых придворных. 
Монаршей чете помогают три юные дочери.

Кто же были эти «ученые жрецы, зараженные проказой»? Быть может, они являли 
собой искаженное напоминание о жрецах-ренегатах, верных религии Атона, которые 
остались верными объявленной вне закона религии и после смерти Эхнатона? На наш 
взгляд, это наиболее вероятное объяснение.

Осарсиф-Моисей — это Эхнатон

Давайте теперь рассмотрим те тринадцать лет, которые Осарсиф-Моисей и его 
последователи с помощью «пастухов» из Иерусалима, как утверждают, захватили 
власть в Египте. Это, по признанию британского египтолога Артура Уэйгалла, 
произошло в 5-й год семнадцатилетнего правления Эхнатона, который отказался от 
своего прежнего династического имени Аменхотеп IV и спустя месяц перебрался на 
место своей будущей столицы. Там фараон-еретик вознес жертвы на алтаре под 
открытым небом, чтобы ознаменовать основание города, а затем поселился в 
огромном шатре, где и жил, пока в 6-м году его правления не был готов царский 
дворец. Эту дату можно считать точкой отсчета новой ереси, которая 
просуществовала двенадцать или тринадцать лет вплоть до предполагаемой смерти 
реформатора, наступившей на 17-м году его царствования, что соответствует 
тринадцати годам восстания под руководством Осарсифа-Моисея. Уэйгалл считает, 
что это не было простым совпадением, и его мнение разделяют многие египтологи 
более позднего периода. Например, Дональд Редфорд, канадский специалист по 
Амарнскому периоду, признавая связь между изгнанием гиксосов из Египта и 
библейским Исходом, воспринимает историю Манефона как странный отголосок 
религиозных реформ, проведенных Эхнатоном. По его мнению,


«захват пустынной территории, хотя и в несколько модифицированной версии, 
напоминает хиджру в Амарну, и тринадцать лет страданий, выпавших на долю 
прокаженных и пастухов, совпадает по срокам со строительством новой столицы 
Эхнатона. Фигура Осарсифа-Моисея явно смоделирована по исторической памяти об 
Эхнатоне».