оставили далеко позади навигационные открытия и мастерство картосоставителей не 
только эпохи Возрождения, но и всех средних веков, познания арабских географов 
или же известных географов древности. Это, очевидно, свидетельствует об 
устойчивости картографических традиций, которые только и дошли до нас благодаря 
таким народам, как финикийцы и жившие на острове Крит миносцы, великим 
мореплавателям, которые предшествовали грекам и передали им свой богатый 
морской опыт. Точная привязка островов предполагает, что они уже были на 
древней карте, которую использовал Пири Рейс. Поэтому "открытие" и картирование 
их арабами и португальцами в XV столетии не может быть названо выдающимся. Не 
исключено, конечно, что тогда моряки сталкивались с этими островами в 
результате случайных обстоятельств (например, сбиваясь с курса и т.д.). С 
другой стороны, ничто не исключает возможность того, что картапервоисточник, 
уходящая корнями в древность, уже была в какой-то форме известна европейским 
народам. Может быть даже, что ранние плавания к некоторым из этих островов, в 
особенности к Азорским, предпринимались, чтобы подтвердить точность этих старых 
карт. Едва ли можно, если вообще допустимо, поверить, что мореплавателям в XV 
веке удавалось правильно определять долготу этих островов. Все, что им было 
доступно, - это приблизительное вычисление курса, основанное на направлении и 
силе -ветра, а также на скорости судна. Но и эти вычисления могли оказаться 
ошибочными, если встречались океанические течения или корабль ложился в дрейф. 
Хорошо описана эта трудность по определению своего местонахождения в море 
автором XVI столетия, которого цитирует адмирал Моррисон в "Адмирале 
Моря-Океана": "О, как же всемогущий Господь мог вложить утонченное и столь 
важное искусство навигации в бестолковые головы и неумелые руки этих 
мореплавателей! И каково видеть их, спрашивающих друг друга: "И сколько же 
градусов вычислила ваша честь?" Один говорит - "16", другой - "близко к 20", 
третий -"13 с половиной". А теперь они спрашивают: "А как ваша честь считает, 
далеко ли мы находимся от суши?"... Один на это отвечает - "я думаю, в 40 лье", 
другой "а я говорю - в 150", третий - "утром, я полагаю, до нее было 92 лье". И,
 будь их не трое, а три сотни, то и тогда они бы спорили не только друг с 
другом, но и оспаривали бы саму истину". В то время еще не существовало прибора 
для измерения долготы на море. Он не появился и в последующие 250 лет, до того 
как в период правления Георга III не был изобретен хронометр. И потому 
невозможно объяснить точность определения долготы на карте Пири Рейса уровнем 
навигационной науки того времени. В отношении же широты дело обстояло несколько 
иначе. Она уже определилась в XV-XVI столетиях с помощью астрономических 
наблюдений. Однако, когда они проводились опытными людьми с соответствующими 
приборами, - это было одно дело, и совсем другое, когда ими занимались 
путешественники. Моррисон указывает, что тот же Колумб допустил серьезные 
ошибки в вычислении широты. Говоря о первом плавании, он отмечает: "За период 
плавания мы обнаружили три измеренные широты (и все неправильные) и ни одной 
долготы". Одну из попыток Колумба определить широту он вписывает следующими 
словами: "Ночью 2 ноября 11492 года, за два дня до полной луны он старался 
определить свое местоположение, измеряя высоту Полярной звезды деревянным 
квадрантом. После внесения небольших поправок он решил, что Пуэрто-Гибара 
находится на северной широте в 21 06', в действительности же это было 42 с. ш.".
 Спустя много времени после четырех плаваний Колумба на картах появились Куба и 
Гаити с неверной широтой. Почти все составители располагали эти острова над 
тропиком Рака, а не под ним, как следовало бы. Возвращаясь к проблеме долготы, 
Моррисон замечает, что единственный метод ее определения, известный в XV 
столетии, состоял в вычислении времени по затмению. Однако и в этом никто не 
преуспел. Он свидетельствует: "Единственный известный метод установления 
долготы в дни Колумба заключался в определении времени по затмению... Прием 
достаточно простой, Колумб дважды пытался это сделать (в 1493 и 1503 года) и 
оба раза потерпел неудачу, как почти и все в течение столетия". При таком 
уровне навигационных навыков я не знаю, как объяснить точность (и по широте, и 
по долготе) карты Пири Рейса. Другие же карты того времени вообще были 
несравнимо бледнее и несовершеннее. Что касается широты на карте Пири Рейса, то 
здесь имеется несколько запутанных моментов. Ее история по существу, это 
история картографических первоисточников, которые использовались для 
составления портуланов должно быть, охватывает огромный период времени, потому 
как она отражает несколько уровней картографических знаний. Поначалу мы 
полагали, что горизонтальная линия, идущая через точку III, совпадает с 
экватором проекции. По этой модели линия из центра к точке пересечения 
горизонтальной прямой с окружностью является основной: все другие - проложены 
под углом в 22,5 на север и на юг. Первоисточник, включающий Африку, Азию и 
некоторые острова, когда-то был сориентирован именно таким образом. Это могло 
быть сделано на глаз, или опытным путем, просто располагая африканское 
побережье Гвинейского залива к северу от центральной линии, которая принималась 
за экватор. Но это была ошибка. Что касается математической проекции, то 
экватор фактически лежит почти на 5 к северу от этой линии. Напрашивался вывод, 
что часть карты Пири Рейса по экватору ошибочно совпадала с тригонометрической 
сеткой. Вероятно, мы сталкивались здесь с тем, что работа по перечерчиванию 
выполнялась различными людьми в разное время, и потому неодинаково понимавшимии 
свою задачу. Большие розы ветров в Северной и Южной Атлантике, очевидно, 
обозначающие тропики, были нанесены на карту теми географами, которые 
неправильно сориентировали первоисточник. И если северная проекционная точка 
лежит на тропике Рака (Северном), то южная - не четко совпадает с тропиком 
Козерога (Южным). Измененная же проекция показывает, что северная проекционная 
точка смещается на несколько градусов от тропика Рака, тогда как южная близко