Далее следует история о том, как Петруччо укрощает строптивую Катарину, которая 
на одном уровне представляет аллегорию «пробуждения» Лордом своего ученика. 
Чтобы приручить Катарину, Петруччо использует хитрые методы. По сути, она 
демонстрирует то, что, используя буддийскую терминологию, порой называют 
«обезьяний разум» — никогда не замолкающая, никогда не затихающая, вечно 
тараторящая часть нашего разума, которая отвлекает нас от духовных ценностей. 
Петруччо пытается научить ее тому, как избавить себя от всех предубеждений, 
всех старых и привычных путей мышления. Катарина должна научиться мыслить вверх 
дном и наизнанку:


Придет она — ухаживать примусь;
Начнет беситься — стану ей твердить,
Что слаще соловья выводит трели;
Нахмурится — скажу, что смотрит ясно,
Как роза, окропленная росой;
А замолчит, надувшись, — похвалю
За разговорчивость и удивлюсь,
Что можно быть такой красноречивой…


Как мы видели в главе 17, суфии прослеживали происхождение своего братства 
значительно дальше Мухаммеда. Некоторые доводили их преемственную цепочку до 
пророка Илии или Зеленого. Мистический, нетерпеливый дух Зеленого присутствует 
как в «Тысяче и одной ночи», так и в «Укрощении строптивой».
Это история о Зеленом, в которой описываются некоторые из его качеств.
Свидетель этой странной серии событий стоял на берегу реки Оке и вдруг увидел, 
как какой-то человек упал в воду. На помощь утопающему бросился дервиш, но тот 
потянул его за собой, и дервиш сам оказался в таком же положении. И вдруг 
словно ниоткуда появился другой человек в мерцающем и светящемся зеленом 
одеянии, который тоже бросился в воду.
В этот момент события начали принимать по-настоящему странный оборот. Когда 
зеленый человек показался на поверхности, он волшебным образом превратился в 
бревно. Другие двое мужчин сумели забраться на это бревно и подплыть на нем к 
берегу. Оказавшись на суше, они поспешили удалиться в безопасное место.
Но свидетеля больше интересовало, что случилось с бревном, и он направился 
следом за ним вниз по течению.
В конечном итоге бревно прибило к берегу. Наблюдая за бревном из-за куста, 
свидетель с изумлением увидел, как оно снова превратилось в человека в зеленом 
одеянии. Человек выбрался на берег весь промокший, но затем в одно мгновение 
снова оказался сухим.
Выйдя из-за куста, свидетель этого чуда почувствовал себя обязанным броситься 
на землю пред таинственной фигурой. «Должно быть, вы Зеленый, Учитель Святых, — 
сказал он. — Благословите меня, ибо я дожил до этого дня». Он боялся 
прикоснуться к одежде незнакомца, поскольку видел теперь, что она соткана из 
зеленого пламени.
«Ты видел слишком много, — ответил Зеленый. — Ты должен понимать, что я из 
другого мира. Без их ведома я защищаю тех, кому еще предстоит сослужить службу».

Когда человек оторвал глаза от земли, Зеленый уже исчез, оставив после себя 
лишь звук порывистого ветра.
Более молодой современник Шекспира, Роберт Бартон, написал в «Анатомии 
меланхолии»: «Только всеведущие, только мудрые члены братства Розового Креста 
называют своим главой Илию Артифлекса, их божественного наставника». Затем 
Бартон пишет о нем, что он «возобновил все искусства и науки, реформировал мир 
и живет теперь» (курсив мой. — Д. Я).
Как мы уже видели, в эзотерической традиции принято считать, что Илия 
переродился в виде Иоанна Крестителя. Его возвращение было предсказано не 
только в последних строках Ветхого Завета, но и посвященным пророком Иоахимом, 
который оказал значительное влияние на розенкрейцерское понимание истории. 
Иоахим предсказал, что Илия придет подготовить путь для третьей эпохи. Неужели 
члены тайных обществ XVI и XVII веков верили в то, что он переродился в их 
время и теперь защищает и наставляет тех, кто ему служит?
В главе 13 мы рассмотрели волнующие истории Илии и его преемника Елисея. Теперь 
пришло время сказать о том, что в тайной истории эти отрывки из Ветхого Завета 
не рассматриваются как описания двух различных людей. Скорее Илия, будучи 
высокоразвитым духовным существом, мог по собственному желанию не только 
присоединять и отсоединять собственную душу от телесной оболочки, но также 
собирать частицы своего духа и распространять их сразу среди нескольких людей.
Точно так же, как птицы, летящие в стае, одновременно совершают поворот, словно 
направляемые одной мыслью, несколько людей могут двигаться синхронно под 
руководством одного духа. За внешним блеском елизаветинской Англии мы должны 
различить притаившийся в тени суровый облик Зеленого, духовного наставника 
суфиев и архитектора современной эпохи, который говорил через умы Марло, 
Шекспира, Бэкона, Донна и Сервантеса.
В заключительной главе мы рассмотрим цель миссии Илии, а пока что будет уместно 
вспомнить о том, какую значительную роль сыграла Аравия, давшая импульс 
развития не только литературе, но и науке. При дворе Гару-на-аль-Рашида, и 
позднее среди арабского населения, наука быстро продвигалась вперед, особенно в 
таких областях, как математика, физика и астрономия. Существует глубокая