Anahuac
] - «Места Между Большими Водами» - так местное племя науатль [
Nahuatl
] называет Мексику и Центральную Америку. Археологи находят в земле каменные 
артефакты и заносят их в каталоги, называя находки «бог Д» или «ритуальный 
предмет», но эти наименования ничего не говорят об образе жизни древних 
цивилизаций. Было очевидно, что для проникновения в ту ментальную среду, в 
которой создавались подобные артефакты, необходимо выработать в себе некий 
интуитивный образ мышления. В любом случае, эти камни - лишь останки, 
воплощения культуры, подлинная реальность которой заключается в особом 
ментально-эмоциональном состоянии, вложенном в артефакты.

К тому же, если техники и практики созерцания, использовавшиеся последователями 
Кетцалькоатля-Кукулькана, вызывали у них вневременные мистические состояния 
разума, то что мешает мне или любому другому человеку научиться входить в такие 
состояния сознания? Разве Р.М. Бакк, Уильям Джеймс и Олдос Хаксли не 
представили вполне убедительных доказательств сходства любых мистических 
состояний разума вне зависимости от времени и места? В конце концов, разве сама 
цель мистических практик не заключается в достижении состояния единства? 
Согласно Сежурнэ, религия Кетцалькоатля - внутренняя основа, связующая все 
древние мексиканские цивилизации, - представляла собой процесс, ведущий к 
мистическому единению. Созерцая наиболее гармоничные артефакты этих древних 
культур, я не сомневался в правильности этого мнения.
В конце 1966 года эти соображения подтолкнули меня к одному эксперименту. 
Другой причиной явилась моя убежденность в том, что если художественное 
творчество является наиболее мощным каналом воспроизведения мистических 
переживаний, то, возможно, именно при помощи искусства человек способен перейти 
к образу мышления, создавшему древние цивилизации Майя и Теотихуакана. 
Вероятнее всего, наибольшее влияние на процесс создания моих картин оказали 
фрески Теотихуакана и керамика Майя с ее иероглифическими орнаментами. Яркие 
краски, способность сохранять огромную информацию в компактных символических 
образах, общий принцип совмещения в одной геометрически правильной, но 
волнообразно-вибрирующей структуре множества перетекающих друг в друга форм - 
таковы основные признаки древнего майянско-мексиканского искусства, 
вдохновившего меня.
Результатом этого эксперимента стало несколько крупных вертикальных панелей. 
Автор слова «психоделический» Хамфри Осмонд, который увидел их в 1968 году, 
назвал их «Вратами Восприятия». Для меня же наибольшее значение имел сам 
процесс создания этих изображений; однажды они позволили мне войти туда, где я 
смог беседовать с Тлакуило, художником древности, творцом архетипов. Мое сердце 
открылось, и все мое существо переполнили воспоминания. Не знаю, было ли это 
памятью о прошлых жизнях, но, во всяком случае, это были коллективные 
воспоминания из потока разума древних народов. Теперь во мне возникли 
внутренние знания.


Хороший художник мудр, сердце его - бог.


Он беседует с собственным сердцем.


Он вкладывает бога в предметы.


(Из сказаний науатлей)



Образы древних мексиканских и майянских художников направляли меня во время 
создания «Врат Восприятия», а изучение Ицзина, одарило восприятием первичной 
структуры перемены, изменения, которая легла в основу всех восьми панелей. 
Каждая из панелей была разделена на три части. Верхняя и нижняя трети по своей 
структуре являлись зеркальными отражениями друг друга, а средняя представляла 
собой зону изменения, или трансформации, но и эта область преобразования 
обладала строгой двухсторонней симметрией. Много лет спустя я обнаружил, что 
базовая структура «Врат Восприятия» совпадает со строением «конфигурации 
бинарного триплета», ключевого символа, запечатленного в Священной Календарной 
Матрице Майя, который стал темой моей книги
«Земля Восходящая».





Врата Восприятия номер 4 и Конфигурация Бинарного Триплета.



К 1968 году, когда я вновь отправился в Мексику, я уже вступил на путь