таботат,
да и за суеверным благоговением, которое они внушают населению в целом, 
скрывается таинственный и могущественный предмет. Теперь мне представлялось 
вполне возможным, что таковым предметом может на самом деле быть священный 
ковчег завета.


Разумеется, еще не все концы сходятся с концами. В том числе следует указать 
важную проблему этнической принадлежности царицы Савской (была ли она 
действительно эфиопкой?). С нею связано не менее весомое и законное сомнение, 
высказываемое учеными: возможно ли, что в эпоху Соломона Эфиопия имела 
достаточно «развитую» цивилизацию, для того чтобы вступить в прямой культурный 
контакт с Древним Израилем? И наконец, остается проблема Аксума, к которой в 
1983 году мое внимание привлек Ричард Пэнкхерст
28
. Этот священный город даже еще не существовал во времена Соломона, и, 
следовательно, ковчег не мог быть доставлен туда. Но это не исключает 
возможности, что реликвия хранилась в каком-то ином месте Эфиопии, а позже была 
перенесена в Аксум. Тогда где находилось это «иное место» и почему я не нашел 
предании о нем?


Таковы, понимал я, вопросы, на которые мне придется искать ответы. Возникали и 
другие вопросы. В самом деле, оккультной и скрытой природе ковчега завета 
присуще то, что он
постоянно
порождает вопросы, путаницу, двусмысленности и предчувствия дурного. Предмет 
столь редкий и ценный, наделенный подобной силой, горячо почитавшийся на 
протяжении стольких столетий и заряженный сверхъестественной энергией Бога, 
едва ли должен выдавать свои секреты с легкостью или любому случайному искателю.


И все же я чувствовал, что уже раскопанные мною сведения, подтверждающие 
притязание Эфиопии на роль последнего пристанища ковчега, стимулируют работу 
мысли в достаточной степени, для того чтобы продолжить исследование. Больше 
того, когда я соединил эти сведения с результатами моей расшифровки «Парсифаля» 
Вольфрама, мне трудно было удержаться от вывода, что два плюс два действительно 
равняется четырем.
Короче говоря, зная уже то, что я знал, мне не казалось удивительным, что 
тайная традиция поиска была сосредоточена на Абиссинском нагорье. В конце 
концов, для группы рыцарей, личности которых связаны с тайнами храма Соломона, 
никакая другая реальная историческая реликвия, кроме ковчега не могла послужить 
более подходящей целью рыцарских усилий. Одновременно лишь в одной стране 
следовало предпринимать такие усилия со сколь-нибудь реальной надеждой на успех,
 в стране с живым институтом поклонения ковчегу с наследием Соломона и с 
правдоподобным притязанием на обладание самим ковчегом.
Поэтому я верил, что прав в своей гипотезе, что в конце XII века тамплиеры 
направились на поиск в Эфиопию, и верил, что они нашли бесценную реликвию, 
которую Вольфрам описал как «осуществление сердечного желания». Как я расскажу 
в следующей главе, я также верил, что они утратили ковчег в очередной раз, что 
его отобрали у них и они вынуждены были покинуть Эфиопию без него.
Почему? Потому что немногие храбрецы осмеливались посещать Эфиопию в поисках 
ковчега в XIV веке после полного уничтожения ордена рыцарей храма Соломона.
Дальше: хотя они и путешествовали в разное время, все более поздние искатели 
приключений были прямо связаны с тамплиерами и унаследовали их традиции.





Глава 7





ТАЙНА И НИКОГДА НЕ КОНЧАЮЩИЙСЯ ПОИСК


С I по VI века империя со столицей в Аксуме в северной Эфиопии по праву могла 
претендовать на место среди самых мощных и процветающих в известном тогда мире. 
Она вела дела на равных с Римом и Персией и отправляла свои парусники в далекие 
порты Египта, Индии, Цейлона и Китая. Впечатляли ее достижения в архитектуре и 
искусстве, и она стала первым бастионом христианства в Черной Африке, приняв 
новую религию в качестве государственной в начале IV века н. э. (приблизительно 
одновременно с удивительным обращением Константина Великого).
К VII же веку свет Аксума стал меркнуть, он уже редко посылал посольства за 
границу, а его когда-то огромная военная сила пришла в упадок. Эти перемены, 
приведшие со временем к полной изоляции, были тесно связаны с наступлением 
воинственных сил ислама и с окружением абиссинского христианства при и после