к которым принадлежали и туземные черные евреи Эфиопии — фалаши. Хотя 
неизвестно, оставила ли она прямого наследника, историки сходятся во мнении, 
что на протяжении пятидесяти лет после ее смерти большая часть северной Эфиопии 
была объединена под правлением монархов из династии Загве, которые, как и Гудит,
 происходили из племен агав.
В первые годы эта династия могла — подобно Гудит — исповедовать иудаизм. Если 
так оно и было (что не доказано), то она все же обратилась в христианство 
задолго до рождения принца Лалибелы в 1140 году в древнем горном городе Роха, 
являющемся ныне частью провинции Волло.
Младшему сводному брату царя Харбая Лалибеле было явно предназначено величие с 
того момента, когда его мать увидела густой рой пчел, окруживший принца в его 
люльке. Вспомнив старое поверье, гласившее, что животный мир может предсказать 
будущее важных персон, как говорится в легенде, она была охвачена духом 
прорицания и воскликнула: «Лалибела», что означает буквально:
«Пчелы признали его владычество».
Так принц подучил свое имя. Пророчество, заложенное в нем, заставило Харбая 
опасаться за свой трон до такой степени, что он попытался организовать убийство 
Лалибелы, пока тот еще был грудным ребенком. Это первое покушение не удалось, 
но в течение нескольких лет продолжалось его преследование, вплоть до 
применения смертельного яда, от которого юный принц погрузился в 
каталептическое оцепенение. В эфиопских легендах говорится, что этот ступор 
продолжался три дня, во время которых Лалибела был перенесен ангелами на первое,
 второе и третье небо. Там к нему обратился сам Всемогущий, призвавший его не 
беспокоиться о своей жизни и будущем царствовании. Его предназначение 
предопределено, и он был миропомазан для него. После пробуждения от транса он 
должен бежать из Эфиопии и найти убежище в Иерусалиме. И он мог быть спокоен: 
когда придет его время, он вернется в свой родной город Роха царем. Также ему 
предопределено построить ряд удивительных церквей, подобных которым мир еще не 
видел. Затем Бог дал Лалибеле подробные инструкции относительно методики 
строительства, формы, которую должна иметь каждая церковь, их местоположения и 
даже их внешних и внутренних украшений.
Легенда и история совпали в одном хорошо документированном факте: Лалибела 
действительно долго прожил в изгнании в Иерусалиме, пока его сводный брат 
Харбай продолжал занимать трон Эфиопии. Его эмиграция началась, как мне стало 
известно, около 1160 года — когда Лалибеле было приблизительно двадцать лет — и 
завершилась в 1185 году, когда он с триумфом вернулся на родину, низложил 
Харбая и провозгласил себя царем.
С тех пор велась достоверная хроника его правления, продлившегося до 1121 года. 
Своей столицей он сделал Poxy — город, в котором он родился и который теперь 
был переименован в его честь в Лалибелу. Почти сразу же он приступил к 
осуществлению своего легендарного видения, начав строить одиннадцать прекрасных 
монолитных церквей, буквально высеченных из твердой вулканической породы. (В 
1983 году я посетил эти церкви после поездки в Аксум — они все еще 
функционировали.)
Не забыл Лалибела и о своем вынужденном двадцатипятилетнем пребывании в Святой 
земле, многие черты которой он попытался воспроизвести в Рохе-Лалибеле. 
Например, протекавшая по городу река была переименована в Иордан; одна из 
одиннадцати церквей — Бета Голгофа должна была символизировать церковь Гроба 
Господня в Иерусалиме, а близлежащий холм был назван Дебра Зейт («Масличная 
гора»), как то место, где был схвачен Христос.
Не удовольствовавшись превращением своей столицы в «Новый Иерусалим», эфиопский 
царь на протяжении всего своего правления старался развивать тесные отношения с 
самим Иерусалимом. В этом, как я обнаружил, не было ничего нового. С конца IV 
века духовенство Эфиопской православной церкви держало постоянное посольство в 
Священном городе. Исходя именно из желания расширить и укрепить свое 
присутствие там, Харбай и просил папу Александра III о предоставлении алтаря и 
часовни в церкви Гроба Господня. Из этого ничего не вышло, если не считать 
довольно уклончивого письма, посланного папой в 1177 году в ответ на эту 
просьбу. Десятилетие спустя имели место два важных события: в 1187 году Саладин 
изгнал крестоносцев из Священного города и вынудил эфиопскую общину бежать 
вместе с другими восточными христианами на Кипр.
Царские летописи показали, что Лалибела был серьезно обеспокоен таким поворотом 
событий, и в 1189 году его посланцы сумели убедить Саладина, чтобы он разрешил 
эфиопам вернуться и предоставил им в собственность главное место — придел 
Обретения Креста в церкви Гроба Господня. Впоследствии, в относительно новые 
времена они утратили эти привилегии, и, как я узнал, абиссинским паломникам 
пришлось отправлять свои службы на крыше указанного придела, где они устроили 
свой монастырь. Им еще принадлежали две другие церкви в Иерусалиме, а также 
крупный патриархат, расположенный в сердце Старого города, в нескольких минут 
ходьбы от церкви Гроба Господня.
В области внешней и внутренней политики, а также в архитектурном искусстве и 
духовном развитии царствование Лалибелы стало зенитом достижении династии Загве.
 После смерти Лалибелы начался глубокий упадок. В конце концов в 1270 году его 
внук Наакуто Лааб был вынужден отречься от престола в пользу Иекуно Амлака — 
монарха, притязавшего на Соломонову родословную. С тех пор и до свержения Хайле 
Селассие во время коммунистической революции 1974 года все императоры Эфиопии, 
кроме одного, принадлежали к царской линии, восходившей через Менелика I к царю 
Соломону.