БЕЛЫЕ РЫЦАРИ, ЧЕРНЫЙ КОНТИНЕНТ


По мнению Эммы Юнг — аналитика, лектора и жены знаменитого психиатра Карла 
Густава Юнга, посвященный Святому Граалю литературный жанр появился в конце XII 
века как-то сразу и неожиданно. В заслуживающем доверия исследовании легенды о 
Граале (которое она предприняла по поручению Фонда Юнга) она утверждала, что за 
этим неожиданным и драматичным событием должно было стоять нечто весьма важное. 
Юнг даже предположила, что в первых двух произведениях этого жанра — «Сказании 
о Граале» Кретьена де Труа и «Парсифале» Вольфрама как бы «был приоткрыт кран 
некоего подземного потока». Что мог представлять собой такой «подземный поток»?
Ответ, мне думается, следует искать в том периоде истории, когда стали 
появляться романы, посвященные Граалю. Все же это была эпоха крестовых походов, 
эпоха, которая впервые привела европейцев к тесным контактам с арабской и 
иудаистской культурами и к оккупации Иерусалима христианскими армиями на 
протяжении восьмидесяти восьми лет (с 1099 года до отвоевания Священного города 
Саладином в 1167 году). Свой вариант истоири и Грааля Кретьен написал в 1182 
году — на восемьдесят третий год оккупации Иерусалима. Вскоре после его 
отвоевания Вольфрам фон Эшенбах приступил к работе над своим «Парсифалем».
Поэтому я не мог не прийти к заключению, что эти ранние варианты рыцарского 
романа о Граале были основаны на каком-то событии либо на материале, ставшем 
известным в тот период, когда Иерусалим находился под полным контролем 
европейских сил. Я весьма внимательно изучил текст «Парсифаля» на предмет 
выявления какого-либо подтверждения этой догадки и обнаружил, что Вольфрам 
неоднократно упоминал таинственный источник, называемый «Киот», — некий человек,
 на сведения которого он полностью полагался и который, к счастью, был 
«крещеным христианином — иначе эта история все еще оставалась бы неизвестной. 
Ни один неверный не помог бы нам рассказать о Граале, о том, как приходишь к 
знанию его тайн».
Это было далеко не единственное место в «Парсифале», где немецкий поэт намекает 
на то, что за его Граалем кроется нечто большее, чем может показаться на первый 
взгляд. Я уже знал, что это «нечто большее» вполне могло быть ковчегом завета — 
реальным предметом, скрывавшимся за красивым надуманным символом. Теперь же, 
изучая многочисленные ссылки на «Киота», я сообразил, что эта «темная лошадка», 
личность которого так и не была раскрыта, могла быть источником, посвятившим 
Вольфрама в тайну того места в Эфиопии, где прятали ковчег. В одном месте 
упоминается «Киот, который снабдил нас достоверными сведениями», — значит, это 
была весьма важная личность. Но кем он был?
В «Парсифале» было несколько очевидных ключей. Здесь говорилось о нем как об 
«Учителе» и давалась подсказка, что его родным языком был французский. Но 
дальше подобных намеков автор не шел. Поэтому я обратился к литературоведам и 
обнаружил, что кое-кто из них довольно точно опознал в Киоте французского поэта 
двенадцатого столетия Гийо де Провэна, который совершил паломничество в 
Иерусалим незадолго до того, как Священный город был захвачен сарацинами, и 
одно время находился при дворе императора Священной Римской империи Фридриха 
Барбароссы.
Я обратил внимание на этот последний факт, поскольку знал, что Фридрих, подобно 
Вольфраму, был немцем по рождению (до своего избрания императором в 1152 году 
он был герцогом Швабии). Я знал также (см. предыдущую главу), что тот же 
Фридрих был одним из двух монархов, названных по имени среди ряда христианских 
царей, которым в 1165 году было адресовано «письмо Престера Джона».

Позже в ходе своего исследования я узнал кое-что еще, имевшее немаловажное 
значение: Гийо-Киот был тесно связан с рыцарями-тамплиерами, которые, в 
соответствии с работой Эммы Юнг, «считались хранителями храма Соломона». Я 
также узнал, что именно из этого храма во времена Ветхого Завета таинственно 
исчез ковчег завета. Поэтому меня взволновало открытие, что в «Парсифале» 
Вольфрам описал
хранителей Грааля
как «тамплиеров» и похвально отзывался о них:



«…Благородное братство… которое силой оружия отразило наскоки воинов из всех 
земель, и таким образом Грааль был показан только тем, кто был призван в 
Мунсальфаше для присоединения к обществу Грааля».


Были ли «тамплиеры» Вольфрама теми же, что и члены Известного военного ордена 
того же названия?
Я нашел, что слово, переведенное на английский как «Тамплиеры», звучало на 
средневековом верхненемецком языке «Парсифаля» как «темплейс». Ученые спорили о 
том, что именно означало это слово. Но все были согласны, что этот термин был 
«очевидным вариантом правильных форм «темплариус», «темплиер» и что 
вольфрамовский «орден рыцарей на службе Грааля» мог быть «отождествлен с 
орденом тамплиеров».
Тут я припомнил, что в одном из приобретенных мной при посещении Шартрского