Так кончается история Белакане и Гахмурета. А что же их ребенок?


«Когда пришло время, госпожа родила сына. У него была пестрая кожа. Бог решил 
сделать из него чудо, ибо он был одновременно черным и белым. Царица 
пристрастилась целовать его белые пятна. Маленькому мальчику она дала имя 
Феирефиз Анжуйский. Когда он подрос, то пришлось вырубить целые леса — столько 
он разбивал дротиков, пробивая ими дыры в щитах. Его волосы и кожа были 
разноцветными, как у сороки».


Вольфрам не мог бы найти более графического способа подчеркнуть, что Фейрефиз 
был полукровкой — плодом союза черной женщины и белого мужчины. Этот полукровка 
Фейрефиз призван был сыграть главную роль в «Парсифале». Его отец — 
любвеобильный Гахмурет вернулся в Европу после бегства от Белакане и сочетался 
браком с другой царицей — некой Херцелойде, приложив усилия к тому, чтобы она 
побыстрее забеременела. Вскоре он оставил и ее, отправившись на поиски новых 
приключений, покрыл себя неувядаемой славой в ряде битв, пока в конце концов не 
погиб. «Через две недели», — пишет Вольфрам, — Херцелойде «родила ребенка, 
столь широкого в кости, что она едва выжила при родах». Этот сын и стал 
Парсифалем — героем, давшим свое имя истории Вольфрама, будучи сводным братом 
Фейрефиза.
В «Кебра Натает» и других, имеющих отношение к делу эфиопских легендах я нашел 
многочисленные параллели сложных взаимоотношений Гахмурета, Белакане, Фейрефиза,
 Парсифаля и т. д. Эти параллели часто носили косвенный характер. Тем не менее 
я уже ожидал поразительных намеков от Вольфрама и обретал все большую 
уверенность в том, что он выстраивал цепочку следов, которые сквозь 
расставленные ловушки и лабиринты приведут меня в конце концов в Эфиопию.
Постоянные указания на контраст черноты и белизны Белакане и Гахмурета были 
недвусмысленными с самого начала «Парсифаля». В «Кебра Нагаст» влюбленными были 
царь Соломон и царица Савская. Подобно Гахмурету и Белакане они уединились в 
спальне. Подобно Гахмурету и Белакане один из них (на этот раз Македа) сбежал 
от другого и отправился в долгое путешествие. Подобно Гахмурету и Белакане 
плодом их союза был сын-полукровка — в данном случае Менелик. Раз за разом, 
подобно Гахмурету и Белакане, различие в их цвете постоянно подчеркивается в 
тексте — на этот раз в «Кебра Нагаст». В типичной сцене еврейский монарх 
выслушивал упреки за похищение Менеликом ковчега в следующих выражениях:


«Твой сын умыкнул ковчег завета, твой сын, которого ты породил, которого зачала 
из чужого народа, с которой Бог не повелел тебе жениться, т. е. эфиопская 
женщина, отличная от тебя по цвету, не являющаяся жительницей твоей страны и к 
тому же черная».


Имелись и дополнительные параллели между Менеликом и Фейрефизом, кроме того что 
они были полукровками. Среди прочего вызывает интерес само имя «Фейрефиз». К 
какому языку оно принадлежит и что оно могло бы значить? Я проверил и обнаружил,
 что у литературных критиков имелись устоявшиеся идеи по этому вопросу. 
Большинство склонно видеть в странно звучащем имени типичный неологизм 
Вольфрама, основанный на французских словах «вэр фис», означающих буквально 
«пегий сын». Последователи другой школы не менее убедительно производят его от 
слов «врэ фис» — «истинный сын».
В «Кебра Нагаст» я не смог найти сравнения, прямо отражающего этимологию (хотя 
в главе 36 Соломон объявляет, когда ему представляют Менелика в первый раз: 
«Смотрите все, вот мой сын»). В несколько отличном, но одинаково древнем 
эфиопском варианте той же легенды (переведенном на английский в 1904 году 
профессором Эрно Литманом из Принстонского университета) о встрече Соломона и 
Менелика я нашел такое место:


«Менелик тут же подошел к нему и взял его руку, дабы поприветствовать его. И 
тогда Соломон изрек: „Ты мой истинный сын“».


Иными словами: «Врэ фис»!




ХИТРЫЕ МЕХАНИЗМЫ



Подобные совпадения все больше зацикливали меня на мысли, что Вольфрам в самом 
деле связал своего Фейрефиза с Менеликом. Почему он поступил так? Не потому же, 
рассуждал я, что он находился под влиянием «Кебра Нагаст» (как еще в 40-х годах 
предположила Хелен Адольф), а, скорее, потому, что он