погрузившимся в раздумья. Он даже не поднял глаз, когда священники пустились в 
путь, и стало совершенно ясно, что его абсолютно не заботил предмет, с которым 
они отошли.
После их ухода он удалился в часовню. Через несколько минут я услышал, как он 
стал напевать медленную аритмичную мелодию. Если бы я мог подойти поближе, я бы 
наверняка почувствовал сладковатый аромат ладана.
Да и что еще мог делать Гебра Микаил в кромешной темноте, как не приносить 
фимиам Господу перед святым ковчегом завета? Иначе почему бы избранный братией 
и облеченный столь высоким доверием оставался взаперти в часовне до утра, если 
бы священная и неприкосновенная реликвия, ради охраны которой он поплатился 
собственной свободой, не оставалась там вместе с ним?
Таким вот образом, казалось мне, я узрел-таки тайну, скрытую символом, 
великолепную загадку, превозносимую столь дивным образом и все же остающуюся 
неоткрытой. Эфиопы знают: если хочешь спрятать дерево, помести его в лес. Чем 
иным являются те копии, которым они поклоняются в двадцати тысячах церквей, 
если не настоящим лесом знаков?
В самом сердце этого леса покоится ковчег, золотой ковчег, построенный у 
подножия горы Синай, пронесенный через пустыню и реку Иордан, принесший победу 
израильтянам в их борьбе за землю обетованную, доставленный царем Давидом в 
Иерусалим и помещенный — около 955 года до н. э. — Соломоном в святая святых 
первого храма.
Приблизительно триста лет спустя он был забран оттуда верными священниками, 
старавшимися оградить его от осквернения зловещим Манассией и доставившими его 
в безопасное место на далеком египетском острове Элефантин. Там для него был 
построен новый храм, в котором он и хранился следующие двести лет.
Когда же храм бил разрушен, возобновились его беспокойные скитания, и он был 
доставлен в Эфиопию, страну, осеняющую крыльями, в землю, вдоль и поперек 
пересеченную реками. С одного острова его переправили на другой — зеленый Тана 
Киркос, где установили в простом шатре и где ему поклонялся простой народ. На 
протяжении последующих восьми, столетий он был центром важного и своеобразного 
иудейского культа, поклонники которого были предками нынешних эфиопских евреев.
Потом пришли христиане, исповедовавшие новую религию и сумевшие — после 
обращения царя — присвоить ковчег. Они переправили его в Аксум и поместили в 
большой церкви, которую построили и посвятили Святой Марии Богородице.
Прошло еще много лет, и с течением томительных веков изгладилась память о том, 
как ковчег попал в Эфиопию. Возникли легенды, объяснявшие тот ставший 
таинственным и непонятным факт, что небольшой городок в далеком нагорье Тиграи 
был выбран — якобы самим Богом — как последнее пристанище самой ценной и 
прославленной реликвии времен Ветхого Завета. Легенды эти были со временем 
закодированы и изложены в письменном виде в «Кебра Нагаст» — документе, 
содержащем такое множество ошибок, анахронизмов и несоответствий, что поздние 
поколения ученых не смогли добраться до единственной древней и скрытой истины, 
запрятанной под слоями мифов и магии.
Эту истину прознали все же рыцари ордена тамплиеров, понявшие ее потрясающую 
мощь и прибывшие в поисках ее в Эфиопию. Больше того, она была высказана 
Вольфрамом фон Эшенбахом в его истории «Парсифаль», в которой Святой Грааль — 
«осуществление сердечного желания» — служил оккультной криптограммой Святого 
ковчега завета.
В тексте Вольфрама дикарь Флегетаний якобы проник в скрытые таинства созвездий 
и объявил в почтительном тоне, что действительно существует «некая вещь, 
называемая „Граль“». Он также заявил, что эту идеальную духовную вещь хранило 
христианское племя, воспитанное в непорочной жизни. Свое предсказание он 
заключил следующими словами: «К Граалю приглашаются только достойные люди».
Такими же являются и люди, допускаемые к ковчегу, ибо ковчег и Грааль — это 
одно и то же. Я же никогда не был достаточно достойным. Я знал это, когда еще 
только пересекал пустырь. Я знал это, приближаясь к святой часовне. И все же… И 
все же… «мое сердце радо, и душа моя радуется, и плоть моя будет отдыхать в 
надежде».


Датта.
Даядхвам.
Дамиата.
Шанти, шанти, шанти.















Примечания