внушительного дворца в викторианском стиле, где в 1885 году святые дервиши 
расправились с генералом Чарлзом Гордоном.
Щариа-эль-Нил означает «улица Нила» или «путь Нила», и мы действительно ехали 
вдоль великой, реки. Деревья с раскидистыми кронами справа закрывали от нас 
звезды, а между их толстыми стволами и свисающими ветвями проглядывал Нил, 
спокойно несущий свои воды к далекому Египту.
Слева от нас промелькнула пустая терраса «Гранд-отеля», когда-то элегантное 
место свиданий, а ныне выглядевшая заброшенной и жалкой. Вскоре мы подъехали к 
последнему блокпосту у поворота, где наш водитель вынужден был снова предъявить 
свой пропуск. Нас пропустили на стрелку при слиянии Голубого и Белого Нила, где 
стоит хартумский «Хилтон». Когда мы въезжали в прекрасно освещенный двор 
гостиницы, я уже предвкушал возможность пропустить пару или даже три двойных 
водки с тоником и льдом. Когда же чуть позже я попытался сделать заказ по 
телефону, мне напомнили одно важное обстоятельство, начисто выветрившееся из 
моей памяти: со времени принятия исламского закона в середине 80-х годов в 
Судане был запрещен алкоголь…
На следующее утро 10 января мы с Эдом отправились на такси в офис Общества 
помощи Тиграи (ОПТ), куда представительство НФОТ в Лондоне порекомендовало нам 
обратиться за помощью в организации поездки. Мы обратили внимание на то, что 
наши имена, были записаны мелом на черной доске в одной из комнат на втором 
этаже, и все же никто там, похоже, ничего не знал о нас. Невозможно было и 
связаться в тот момент с главой миссии НФОТ в Хартуме Хайле Киросом: на 
городскую телефонную систему никогда нельзя было положиться, а в то утро она, 
похоже, окончательно вышла из строя.
— Нельзя ли просто подъехать к офису НФОТ? — спросил я одного из служащих 
Общества.
— Нет. Лучше оставайтесь здесь, а мы найдем для вас Хайле Кироса.
Мы напрасно прождали до полудня, потом решили, что я останусь и буду ждать 
Хайле Кироса, а Эд отправится на такси в аэропорт за своим паспортом. И он 
поехал, но не вернулся и через два часа. За это время не появлялся и 
представитель НФОТ, да и вообще никто, кто проявил бы хоть какой-нибудь интерес 
ко мне и моим планам добраться до Аксума.
Единственным лучом надежды, размышлял я, является то, что подобное сдержанное 
отношение ко мне лишало достоверности мои параноидные фантазии на предмет, что 
меня могут убить в Тиграи. Проглядывала более прозаическая перспектива, а 
именно: все имеющие отношение к делу окажутся слишком ленивыми и медлительными, 
чтобы вообще довезти меня до Тиграи.
Я сверился с часами и убедился в том, что уже первый час. Менее чем через час 
все конторы в Хартуме закроются, в том числе, вероятно, и офис ОПТ и 
представительство НФОТ. Завтра уже пятница — мусульманский день отдохновения. 
Так что нам не добиться ничего путного до субботы 12 января.
Куда же запропастился Эд? Может, он вернулся прямо в «Хилтон»? Я попытался 
дозвониться до гостиницы, что мне, естественно, не удалось. В сильном 
раздражении я написал записку для Хайле Кироса, Указав свой гостиничный номер и 
прося его связаться со мной. Отдав записку одному из дружелюбных молодых людей 
в офисе ОПТ, я вышел на улицу на поиски такси.
Когда я приехал в «Хилтон», Эда там еще не было, и я на всякий случай снова 
поехал в офис ОПТ, но и там его не оказалось. В конце концов я велел водителю 
отвезти меня в аэропорт, где в результате долгих и терпеливых расспросов узнал, 
что моего коллегу задержали и теперь допрашивали полицейские.
— Могу я повидать его?
— Нет.
— Могу ли я вообще получить хоть какую-нибудь информацию?
— Нет.
— Когда предположительно его освободят?
— Сегодня, завтра, может, в субботу, — ответил мне говоривший по-английски 
бизнесмен, любезно оказавший мне помощь. — Никто не знает. И никто не скажет.
Его задержала полиция государственной безопасности. Страшные люди. Вы не 
сможете ничего сделать.
Страшно обеспокоенный, я поспешил к справочному бюро аэропорта, которое — как 
ни удивительно — было открыто. Не без труда я узнал там номер телефона 
посольства Великобритании. Затем я нашел телефон-автомат, который не только 
работал, но и делал это бесплатно. К сожалению, никто не отвечал.
Через пару минут я уже сидел в такси. Водитель не знал, где находится 
посольство, хоть и уверял меня в обратном, но в конце концов через час с лишним 
нашел его методом проб и ошибок.
Остаток вечера я провел в аэропорту с двумя британскими дипломатами, которых 
нашел пьющими нелегальные напитки в клубе посольства. Но они добились не 
большего успеха в установлении почему — или хотя бы где — был задержан Эд. Их 
усилия были осложнены и тем, что в это время в аэропорту приземлился ливийский 
реактивный самолет с лидером Организации освобождения Палестины Ясиром Арафатом,
 прибывшим для обсуждения кризиса в Персидском заливе с суданским диктатором 
генералом Омаром эль-Баширом. Вокруг нас крутились вооруженные автоматами 
бравые солдаты, дававшие выход своим патриотическим, антизападным чувствам и 
просто доставлявшие неприятности окружающим. Да и мои дипломаты были не в 
лучшем настроении.
— Всем британским гражданам было рекомендовано воздержаться от посещения этой 
дьявольской страны, — напомнил мне один из них с обвиняющей интонацией в голосе.
 — Теперь-то вы можете понять почему.
Около девяти вечера, так и не найдя Эда, я вернулся в «Хилтон» пообедать. И