Моя рукопись была готова в конце марта 1989 года. Желая отвлечься, в апреле я с 
семьей отправился в отпуск во Францию. В Париже мы взяли напрокат машину и 
поехали на юг без заранее продуманного маршрута. Первую остановку мы сделали в 
Версале, где провели пару дней, осматривая дворец и замок. Затем мы отправились 
в Шартр — чудный старый город в департаменте Эр и Луар, известный своим 
готическим собором, посвященным, как и великая церковь в Аксуме, Святой Марии 
Богородице.
Шартр был крупным христианским центром по крайней мере с VI века, и, в 
частности, центром культа Мадонны с IX века, когда Карл Лысый из династии 
Каролингов подарил городу его самую ценную религиозную реликвию — покрывало, 
которым пользовалась Мария во время родов. В XI веке сгорела построенная Карлом 
Лысым церковь, и на ее фундаменте был построен новый, гораздо больший 
кафедральный собор, следуя классическим романским канонам, подчеркивающим 
горизонтальную прочность. Он также был сильно поврежден пожаром. Позже, на 
протяжении XII и XIII веков, сохранившаяся коробка здания была значительно 
видоизменена и наращена в новом «летящем», стремящемся вверх стиле, который 
получил название готического. В самом деле, высокая северная башня Шартрского 
собора, строительство которой закончилось в 1134 году, считается первым в мире 
образцом готической архитектуры. За следующие два десятилетия была добавлена 
южная башня, как и другие элементы, вроде выходящего на запад Королевского 
портала. Затем в результате бурного строительства в 1194–1225 годах были 
созданы остальные элементы несравненного готического облика, которые остались 
нетронутыми и практически неизменными до сих пор.
Когда мы всей семьей посетили. Шартр в апреле 1989 года, меня меньше всего 
интересовала история кафедрального собора, а привлекала его захватывающая 
чудесная красота. Это настолько грандиозное сооружение и с таким количеством 
сложных скульптурных украшений по стенам, что мне подумалось, что не хватит и 
жизни на знакомство с ним. Мы планировали посмотреть и другие 
достопримечательности и решили задержаться в городе только на три дня перед 
продолжением путешествия на юг.
Большую часть этих трех дней я провел, медленно прогуливаясь вокруг собора, 
постепенно впитывая в себя сверхъестественную, божественную атмосферу — 
замечательные витражи, иллюстрирующие библейские истории и создающие во 
внутренних помещениях странную игру света; загадочный лабиринт, вымощенный 
брусчаткой, в центре здания; арочные контрфорсы, поддерживающие взмывающие 
ввысь стены; остроконечные арки и ошеломляющее ощущение гармонии и пропорции, 
вызываемое изяществом и живостью архитектуры.
В путеводителях подчеркивалось, что здесь не было ничего случайного. Все здание 
было тщательно и четко спроектировано как ключ к глубоким религиозным таинствам.
 Так, например, архитекторы и каменщики использовали гематрию (древнееврейский 
шифр, заменяющий цифры буквами алфавита), дабы «обстоятельно объяснить» 
затемненные литургические фразы во многих ключевых размерах великого здания. 
Точно так же скульпторы и стекольщики, обычно выполняя указания церковного 
начальства, тщательно запрятали сложные послания, касающиеся человеческой 
природы, прошлого и пророческого значения Святого писания в тысячах созданных 
ими разнообразных задумок и рисунков. Статуи и окна представляют собой 
произведения искусства и красоты, способные доставлять на самом поверхностном 
уровне понимания удовлетворение, моральное руководство и даже развлечение 
зрителю. Вызов же заключается в более глубоком проникновении в смысл и в 
расшифровке информации, спрятанной под более очевидным, поверхностным 
толкованием той или иной скульптурной группы, той или иной аранжировкой 
витражей.
Поначалу меня не очень-то убедили подобные аргументы, и мне трудно было 
согласиться с каким-то более глубоким смыслом внешнего вида здания. Однако, 
постепенно вникая в суть во время нескольких экскурсий, проводившихся 
специалистами, я начал понимать, что это огромное сооружение и в самом деле 
является неким подобием «книги в камне» — этаким раздражающим своей 
замысловатостью опусом, к которому можно подходить и который можно понять на 
нескольких разных уровнях.
Поэтому вскоре и я включился в игру и несколько раз развлекался тем, что 
пытался вычислить более глубокий смысл ряда скульптурных групп, привлекших мое 
внимание. Когда я приходил к заключению, что нашел правильный ответ касательно 
содержания какой-то композиции или сцены, я проверял себя по путеводителям.
Потом случилось нечто неожиданное. Я зашел перекусить в расположенное напротив 
южного портала собора кафе «Царица Савская». В моей памяти еще было свежо 
воспоминание о «Кебра Нагаст», в которой рассказывалась эфиопская легенда о 
царице Савской, и я спросил официанта, почему кафе получило такое название.
— Потому что на портале напротив есть скульптура царицы, — объяснил он.
Заинтересовавшись, я пересек улицу и поднялся по нескольким ступенькам 
прекрасного портала, состоявшего из широкой центральной арки, зажатой между 
двумя более узкими «фонарями». Здесь почти на каждом квадратном дюйме кладки 
были установлены сотни и сотни статуэток и множество скульптур в полный рост. Я 
все никак не мог обнаружить скульптуру, изображающую царицу Савскую. Сверившись 
с захваченными путеводителями, я прочитал в самом подробном из них — «Шартр: 
путеводитель по собору» — указание, где следует искать ее:


«Во внутреннем архивольте внешней арки установлены двадцать восемь статуэток 
царей и цариц Ветхого Завета: здесь можно узнать Давида с его арфой, Соломона 
со скипетром и царицу Савскую с цветком в левой руке. Наверху четыре бородатых