весьма схожим с изложенными в Книге Левит, и соблюдение (в ряде изолированных 
сельских общин) священного дня отдохновения в субботу, а не в воскресенье.
Я уже знал о существовании фалашей и даже запросил (но пока не получил) 
официальное разрешение на посещение и фотографирование хотя бы одной из их 
деревень во время нашего следующего выезда на места, когда мы планировали 
посетить озеро Тана и отправиться оттуда на север в город Гондэр, а также — как 
мы надеялись — в Симиенские горы. Я почти ничего не знал о так Называемых 
«черных евреях Эфиопии» и попросил Ричарда рассказать мне о них побольше.
Он сообщил, что внешним видом и одеждой они почти не отличались от других 
жителей Абиссинского нагорья. Их родное наречие также было туземным диалектом 
агавского языка, на котором когда-то, говорили многие жители северных провинций,
 хотя сейчас его быстро сменял национальный межэтнический вариант амхарского 
языка. Короче говоря, единственной реальной чертой, отличавшей фалашей, была их 
религия — несомненно еврейская, хоть и весьма архаичного и своеобразного типа. 
Их приверженность древним, давно забытым в других местах обычаям привела ряд 
романтически настроенных и легко возбудимых путешественников к выводу, что они 
являются «потерявшимся племенем Израиля». В последнее десятилетие это 
представление получило официальное благословение главных иерусалимских раввинов,
 недвусмысленно называющих фалашей евреями, т. е. считающимися достойными 
израильского гражданства в соответствии с законом о возвращении.
Но, заинтересовался я, откуда взялись фалаши с самого начала? И как именно они 
оказались посреди Эфиопии почти в двух тысячах миль от Израиля?
Ричард признал, что на эти вопросы нет однозначных ответов. Большинство ученых 
придерживается того мнения, что часть евреев мигрировала на земли Абиссинии с 
юго-западной Аравии в I и II веках н. э. и сумела обратить некоторые слои 
местного населения в свою веру, и фалаши считались поэтому потомками тех 
новообращенных. Верно то, добавил Ричард, что в Йемене обосновалась крупная 
еврейская община после преследования евреев римскими оккупантами Палестины в I 
веке н. э. Так что теоретически возможно пересечение миссионерами и купцами 
узкого Баб-эль-Мандебского пролива Красного моря и их проникновение в Эфиопию. 
Однако Ричард не знал о каких-либо исторических доказательствах, подтверждающих,
 что так оно и случилось на самом деле.
— А что говорят сами фалаши?
Ричард улыбнулся:
— Что они являются потомками царя Соломона, разумеется… В основе своей их 
легенда похожа на христианскую, но получила дальнейшую разработку. Если память 
мне не изменяет, Соломон обрюхатил не только царицу Савскую, но и ее служанку, 
став отцом не только Менелика, но и его сводного брата, основавшего династию 
фалашских царей. Остальные же евреи в Эфиопии якобы являются потомками 
телохранителей старших сыновей старцев Израиля, которые сопровождали Менелика с 
ковчегом завета.
— Считаете ли вы, что они говорят правду, утверждая, что ковчег был украден из 
храма Соломона в Иерусалиме и доставлен в Аксум?
Ричард скривился:

— Откровенно говоря, нет. Это просто невозможно. Кстати, Аксума еще не было и в 
помине в тот период, когда это предположительно случилось. Его просто не было… 
Послушайте, Соломон умер… я точно не знаю, когда, но это должно было случиться 
в 40-х или 30-х годах Х века до н. э. Если Менелик родился от него, тогда 
примерно в то же время, возможно, даже десятью или пятнадцатью годами раньше, 
он должен был доставить ковчег в Аксум. Но он просто не мог это сделать. 
Понимаете, Аксум был основан не ранее III века до н. э., быть может, даже не 
ранее II века. Иными словами, через семьсот или восемьсот лет
после
предполагаемого похищения ковчега.

— Тогда получается, — заметил я, — что вся эта история выдумана?
— Да, хотя я и полагаю, что ковчег вполне мог быть доставлен в какое-то другое 
место в Эфиопии, из которого преданием был позже перенесен в Аксум. В легенде 
существует и много других нестыковок, анахронизмов и неточностей. Вот почему ни 
один историк или археолог, достойный своей профессии, не тратил напрасно 
времени на ее исследование… И тем не менее не все, что фалаши рассказывают о 
себе, является фантазиями, и некоторые аспекты их происхождения заслуживают 
дополнительного изучения.
— Какие, например?
— Упомянутое мною утверждение о том, что когда-то в Эфиопии существовала 
династия еврейских царей… Если мы вернемся, скажем, в XV или XVI век н. э., то 
найдем множество доказательств этой версии. Вполне возможно, что их 
монархическая система существовала и задолго до этого. Как бы то ни было, евреи 
в этой стране были когда-то силой, с которой приходилось считаться: порой они 
даже вели успешные войны с христианскими правителями ради сохранения своей 
независимости. Но с годами потомки этих древних переселенцев постепенно ослабли 
и начали исчезать. Мы знаем, что их число значительно уменьшилось между 
пятнадцатым и восемнадцатым столетиями. С тех пор они, к сожалению, приходили 
во все больший упадок. Сейчас их осталось, вероятно, не больше двадцати тысяч, 
и большинство из них стремится перебраться в Израиль.
Мы с Ричардом проработали вместе с Аддис-Абебе следующие три дня, и я многое 
узнал от него об эфиопской культуре и истории. Затем он вернулся в Лондон, а мы 
с Кэрол и Дунканом отправились в поездку на озеро Тана, в город Гондэр и 
Симиенские горы.