Удивительно, что эти тайны никогда не были раскрыты, несмотря на то что 
Элевсинские мистерии проводились каждый год в течение примерно двух тысяч лет 
(примерно до V века). Не скажешь, что древние школы мистерий не способны 
оберегать свои секреты.
Тем не менее современные специалисты продолжают попытки собрать воедино то 
немногое, что им известно, и попытаться разгадать природу и значение тайных 
ритуалов. Выясняется очень интересная картина. Позвольте мне вкратце рассказать 
вам о том, что представляли собой Элевсинские ритуалы.

Основой Элевсинских мистерий было предание о Персефоне, дочери богини Деметры. 
Бог Гадес похитил Персефону и унёс в подземный мир. Деметра начала искать 
Персефону. Она спустилась с горы Олимп в Элевсин и потребовала, чтобы в её 
честь был построен великий храм с подземным алтарем. Потом она уединилась в 
этом храме, что вызвало великую засуху на Земле.
[20]

В конце концов Деметра воссоединилась с Персефоной, но только после 
вмешательства Зевса, приказавшего Гадесу вернуть похищенную богиню. Но Гадес 
обманул Персефону, заставив её съесть гранатовое зерно, плод подземного мира, 
из-за чего Персефона была вынуждена возвращаться в подземный мир на четыре 
месяца каждый год. Несмотря на это, Деметра была довольна возвращением своей 
дочери и вернулась обратно на Олимп. Но перед этим она открыла свои ритуалы и 
знания людям Учёные полагают, что малые Элевсинские мистерии связаны с 
общеизвестными частями этой истории: потерей дочери, странствиями Деметры и 
воссоединением матери и дочери.
Что же тогда представляют собой великие мистерии? В III веке Ипполит писал, что 
epopteia, последнее испытание, заключалось в торжественном вручении послушникам 
колосьев пшеницы. Можно предположить, что это было чудесным началом сельского 
хозяйства на Земле. Ипполит писал:

«В течение ночи среди сверкающих огней… иерофант [верховный жрец] выкрикивал: 
"Святая Бримо [царица мёртвых] родила священное дитя, Бримоса". Это значит: 
"Всемогущая (женщина] родила Всемогущего [мужчину]"».
[21]


Это согласуется с другими источниками, подтверждающими, что последнее видение, 
epopteia, происходило при зажжённом огне или ослепительном свете.
[22]


Но что нам делать с утверждениями греческого философа V века Прокла? Он писал, 
что посвященные в великие Элевсинские мистерии должны были вначале посмотреть 
на небо и крикнуть: «Дождь!» А затем посмотреть на землю и крикнуть: «Зачни!» 
Согласно Ипполиту, эти два слова — «дождь» и «зачни» — представляют собой 
великую тайну мистерий.
[23]

Нет сомнений в том, что определённые слова (дождь, зачатие), символы (колосья 
пшеницы) и ритуалы (огонь в ночи) несли для посвящённых в Элевсинские мистерии 
такой же глубокий мистический смысл, как разрезанное яблоко для посвященных в 
Пифагорейские мистерии. Однако в целом эти слова, символы и ритуалы раскрывали 
одновременно всё и ничего. Они открывали всё тем, кто видел свет (и получил 
знание), но не открывали ничего тем, кто был во тьме (невеждам). Следовательно, 
такие посвященные, как Ипполит и Прокл, могли рассказать о многом, зная, что 
при этом не нарушат обет молчания.
Несмотря на все приведённые выше интригующие доказательства, современные учёные 
так и не смогли понять эзотерический смысл Элевсинского символизма. Нет более 
яркого показателя той огромной пропасти, которая лежит между образами мышления 
современного человека и людей древности.
Христианские мистерии
Элевсинские мистерии не были единственными мистериями Древней Греции. Можно 
привести несколько примеров. Были Кабирские мистерии (также известные как 
Самофракийские мистерии), мистерии Сабазия, мистерии Аполлона, Орфические 
мистерии, мистерии Гекаты, Дионисийские мистерии. Кроме того, мистерии Деметры 
проводились не только в Элевсине.
В то же время школы мистерий существовали по всему миру: в Египте, Индии, 
Месопотамии (современный Ирак), а также в бесчисленном количестве других мест, 
о которых мы можем только догадываться.
Во всех школах проводились как малые мистерии, так и великие, и все посвященные 
поддерживали строгий режим секретности. В настоящее время у нас только 
разрозненные сведения о том, что же все они представляли собой в целом.

Это подводит нас к теме христианства. Сразу после своего появления в I веке эта 
религия вступала в яростную борьбу с другими религиями, культами и школами 
мистерий, включая некоторые перечисленные выше. Наибольшую угрозу христианству 
представлял митраизм, который из Персии проник в Римскую империю. Но ещё 
большая угроза исходила изнутри — от так называемых христианских гностиков,
[24]