Пусть человек возьмёт на себя труды богов!»
[185]



Затем с помощью Энки Нинхурсаг собрала свою рабочую группу из четырнадцати 
богинь рождения — буквально четырнадцати матерей.
С этого места вавилонская табличка сильно повреждена, но продолжение истории 
можно найти в ассирийской версии легенды:


Прозорливый Энки и мудрая Мами [Нинхурсаг]
Пришли в Дом Судеб,
Призвали четырнадцать матерей.
Он [Энки] замесил глину в её присутствии…
Когда она [Мами] закончила заклинание,
Она взяла четырнадцать кусков глины
И семь кусков положила направо,
Семь — налево.
Между ними она положила кирпич…
Из семи и семи матерей
Семь понесли мальчиков,

А семь — девочек.
[186]



Следует сказать, что возникает впечатление, что всю процедуру по созданию 
человека проводили явно в лабораторных условиях, используя человеческих богинь 
рождения и «дома рождения» людей. Однако при более тщательном изучении можно 
найти очень важные несовпадения с этой картиной.
Например, после прочтения всего текста становится ясно, что автор делает акцент 
то на четырнадцати матерях, то на единственной «Беременной» или «Матери-чреве», 
причём в последнем случае в виду имеется именно Мами, или Нинхурсаг. Так, сразу 
после строчек «Семь понесли мальчиков, а семь — девочек» мы читаем:


Мать-чрево составила из них пары.
Облик людей Мами создала…

Когда Беременная родила…
[187]



Множественное число здесь превращается в единственное. Более того, кирпич, 
помещённый между четырнадцатью кусками глины и, следовательно, между 
четырнадцатью матерями, оказывается внутри единственной «беременной женщины», а 
именно — самой Мами:


В Доме женщины в тягости

Семь дней кирпич лежал.
[188]



Этим Домом женщины в тягости, по моему мнению, и была Земля. Этот вывод можно 
сделать из предпоследней строчки текста, в которой говорится, что 
«раздражённые» бурно радовались в «Доме женщины в тягости». Раздражёнными, 
конечно, были ануннаки, чьё бремя теперь было переложено на плечи людей, — 
отсюда их радость и стремление целовать ноги Нинхурсаг. Основным моментом, 
однако, является утверждение, что ануннаки жили в подземном мире — т. е. внутри 
Земли. Следовательно, «Дом женщины в тягости» также должен быть внутри Земли. А 
самой женщиной в тягости — Мами или Нинхурсаг — и была сама Земля, Мать-Чрево.
Но что нам делать с четырнадцатью матерями-чревами? Если мы воспримем текст 
буквально (а это опасный подход, однако оправданный в данном случае), то 
путаницу можно разрешить, предположив, что четырнадцать матерей находились 
внутри единой Матери-Чрева. Это имеет смысл. Это также объясняет постоянные 
перестановки акцентов, а также место кирпича, который положили между 
несколькими матерями, но внутри Дома Мами. Четырнадцать матерей, таким образом, 
являются второстепенными чревами внутри Чрева, а их количество символизирует 
священное и счастливое для зачатых мальчиков и девочек число 7.
Всё это наводит на интересную мысль. Чем на самом деле был «кирпич», помещённый 
внутри Матери-Чрева, но между второстепенными матками? Ясно, что кирпич 
символизирует начало строительства — закладку фундамента. В данном контексте 
начатое строительство было строительством жизни. Более того, кирпич, заложенный 
в фундамент жизни, был помещён в матку Матери-Земли.