путешественник из Массилии. Речь идет о Полярном круге, но ни условиями жизни, 
ни своей географией он явно не совпадает с тем, что нам известно сейчас. 
Являются ли жители Туле атлантами? Быть может, да, но, скорее всего, речь идет 
о тех же людях, которые населяли архипелаг Огигии в истории, поведанной 
Плутархом. Мягкость климата, «морское легкое» — все это близко рассказам о 
мистических островах и об испытаниях людей с «Великой суши», которые 
отправлялись для служения Кроносу. Собственно, в рассказе Пифея перед нами 
предстает именно «Кроносова пучина»; некогда вполне реальная, но теперь забытая 
и необъяснимая, если исходить из современного уровня знаний.
Туле воспринималась в древности как «край земли». «Ultima Thule» стало в 
латинском языке сочетанием слов, означающих предел, за который нога 
человеческая уже не в состоянии ступить. Гораций, например, обращаясь в 
«Георгиках» к императору Октавиану Августу, говорит: «Станешь ли богом морей 
беспредельных и чтить мореходы // Будут тебя одного, покоришь ли крайнюю Туле…»
Однако в середине I века н. э. римский философ и драматург Сенека в своей 
трагедии «Медея» пишет строки, которые заставляют предполагать наличие у него 
знаний, подобных тем, которые продемонстрировал нам Плутарх:


Придут в веках далеких годы,
Когда Океан разрешит узы вещей.
Тогда откроется огромная страна,
Тефида покажет новый мир,
И Туле не будет краем земли…


Трудно предположить, что речь здесь идет о чем-то ином, чем «Великая суша» 
Плутарха, то есть чем Американский континент.




Махим и Евсебос



Концепция материка, охватывающего Атлантический океан, представлена не только у 
Платона и его учеников, подобных Плутарху. О нем же рассказывал и греческий 
историк Феопомп из Хиоса (377–315 до н. э.), который, хотя и был младшим 
современником Платона, явно не зависел от сочинений последнего. Сообщение 
Феопомпа дошло до нас в изложении Элиана, позднего римского коллекционера 
занимательных историй. Как увидит читатель, Элиан настроен по поводу рассказа 
Феопомпа достаточно иронично, однако он не отказывает себе в удовольствии 
привести его.
[103]




«Феопомп рассказывает о беседе фригийца Мидаса
[104]
с Силеном. (Силен этот — сын нимфы; по природе своей он ниже божества, но выше 
человека, так как наделен бессмертием.) Они разговаривали о различных 
предметах; между прочим, Силен рассказал Мидасу следующее: Европа, Азия и Ливия 
— острова, омываемые со всех сторон океаном; единственный обитаемый материк 
лежит за пределами ойкумены. Он, по словам Феопомпа, неизмеримо огромен, 
населен крупными животными, а люди там тоже великаны, в два обычных роста, и 
живут они не столько, сколько мы, а вдвое больше.


На этом материке много больших городов со своеобычным укладом и законами, 
противоположными принятым у нас. Два города, ни в чем не сходствующие друг с 
другом, превосходят все прочие размером. Один зовется Махим, другой — Евсебос.
[105]
Жители Евсебоса проводят дни в мире и благополучии, получают плоды земли, не 
пользуясь плугом и быками, — им нет нужды пахать и сеять, — всегда здоровы и 
бодры и до самой смерти полны веселья. Они столь безупречно правдивы, что боги 
нередко одаряют их своими посещениями. Жители же Махима необычайно воинственны, 
появляются на свет уже в оружии, весь свой век воюют, подчиняют себе соседей и 
властвуют над другими народами. Население Махима достигает не меньше двухсот 
мириад. Люди там иногда, впрочем редко, умирают от болезней, обычно же гибнут в 
битвах, сраженные каменьями или дубинами; для железа они неуязвимы. Золота и 
серебра у них много, так что эти металлы ценятся меньше, чем у нас железо. Они 
некогда, по словам Силена, сделали попытку переправиться на наши острова и в 
количестве ста мириад пересекли океан, дошли до гиперборейских пределов, но не 
пожелали идти дальше, ибо, наслышанные о том, что тамошние жители слывут у нас 
самыми счастливыми, нашли на самом деле их жизнь жалкой и убогой.


Силен рассказал Мидасу и еще более удивительные вещи: какое-то племя смертных