продолжается в течение шести месяцев подряд… Некоторые упоминают еще другие 
острова: Скандию, Думну, Берги и величайший из всех Беррике, с которого обычно 
плавают на Туле.
[97]
На расстоянии одного дня морского пути от Туле находится якобы застывшее море, 
называемое кое-кем Кронийским».
[98]



Эти слова Плиния Старшего усложняют ситуацию до предела, так как Полярный круг 
— это северное побережье Исландии и достаточно «экстремальные» территории в 
Норвегии и Гренландии. В настоящее время условия жизни здесь совсем не 
напоминают то, о чем рассказывают античные авторы. А они говорят, что Туле 
плодородна, что на ней богато произрастает поздно созревающий урожай. С начала 
весны жители питаются кореньями и молоком; для зимы они запасают древесные 
плоды. В одних источниках о земледелии речи просто не идет, в других же 
утверждается, что, наоборот, обитатели Туле питаются просом и медом, почти не 
имея домашних животных. Практически всегда упоминается пчеловодство, которое, 
как известно, невозможно ныне даже на широте 64 градуса, а уж тем более — близ 
Полярного круга.
Впрочем, многое в описаниях Туле не похоже на привычные нам образы Севера:


«Потом [Пифей] рассказывает о Туле и о тех местностях, где нет более земли, 
моря или воздуха, а вместо них — смесь всего этого, похожая на морское легкое, 
где земля, море и вообще все висит в воздухе, и эта масса служит как бы связью 
всего мира, по которой невозможно ни ходить пешком, ни плыть на корабле. Что 
это имеет форму легкого, Пифей сам видел, как он говорит; все же остальное он 
сообщает по слухам».
[99]


«Морское легкое» стараются понять как изображение тумана и мелкого льда, 
которые как бы переходят одно в другое, образуя густую, почти единую смесь. 
Однако нигде в сообщениях не говорится о холоде! Между тем Пифей совершил 
путешествие на Туле летом, а в летние месяцы такое природное явление не 
характерно для широт даже в районе Полярного круга. И уж едва ли греческий 
путешественник назвал бы подобное явление «связью всего мира» — даже в приступе 
поэтической одержимости. Тот, кто оказывался в подобных погодных условиях в 
северных морях, знает, что они совсем не располагают к поэтическим вольностям. 
Если Пифей и имел в виду туман, то не при минусовых температурах!
И еще одно странное утверждение Пифея приводит Плиний Старший:


«Пифей из Массилии утверждает, что севернее Британии высота морского прилива 
равна 80 римским локтям».
[100]


Столь огромная приливная волна образуется лишь в результате стихийного бедствия 
— урагана или пунами. Быть может — как полагает большинство издателей Плиния, — 
перед нами тривиальная ошибка переписчика. Однако рассказ о волне такого рода 
вызывает любопытную ассоциацию с валом, заливающим гибнущую землю. Может быть, 
Пифей — или его информаторы — были свидетелями катаклизма, связанного с 
погружением под воду какой-то территории, которую они восприняли как 
грандиозную морскую волну?

Чтобы спасти «историческую реальность», некоторые из исследователей стремятся 
обнаружить Туле значительно южнее, чем это следует из описаний Пифея. Например, 
утверждается, что этим островом мог бы быть район Гебридских или Шетлендских 
островов, лежащих на подводных возвышенностях, которые во времена Пифея могли 
подниматься над уровнем моря.
[101]
Они, конечно, находятся слишком близко к британскому побережью, зато климат на 
них вполне подходит под описания Плиния и Страбона.

Однако, помимо однозначного указания на протяженность дня и ночи, Пифей оставил 
нам и важное астрономическое наблюдение по поводу Северного полюса. Он описал 
расположение последнего, которое имело место лишь в конце IV века до н. э. и 
было видно только из района Полярного круга:


«На месте небесного полюса не находится никакой звезды; оно пустое, и вблизи 
него пребывают три светила, с которыми полюс образует почти правильный квадрат».

[102]


Я не хочу выстраивать гипотез о тех местах, где на самом деле побывал