слонов; ибо корму находилось там вдоволь не только для всех иных животных, 
водящихся в болотах, озерах и реках или живущих на горах и питающихся на 
равнинах, но также и для этого, по природе величайшего и самого прожорливого 
животного. Кроме того, остров производил и прекрасно взращивал все, что растит 
ныне земля благовонного, — из корней, трав, деревьев, выступающих каплями соков,
 или из цветов и плодов. Далее, и плод мягкий, и плод сухой, который служит для 
нас продовольствием, и все то, что мы употребляем для приправы и часть чего 
называем вообще овощами, и тот древесный плод, что дает и питье, и пищу, и мазь,
 и тот с трудом сохраняемый плод садовых деревьев, что явился на свет ради 
развлечения и удовольствия, и те, облегчающие от пресыщения, любезные 
утомленному плоды, что мы подаем после стола, — все это остров, пока был под 
солнцем, приносил в виде произведений удивительно прекрасных и в бесчисленном 
множестве.
[34]
Принимая все эти дары от земли, островитяне устраивали между тем и храмы, и 
царские дворцы, и гавани, и верфи, и все прочее в стране, — и это дело 
благоустройства выполняли в таком порядке.


Прежде всего, кольца воды, огибавшие древний матерь-город, снабдили они мостами 
и открыли путь от царского дворца и к дворцу. Дворец же царский в этой обители 
бога и предков соорудили они тотчас же, с самого начала, и затем каждый, 
принимая его один от другого и украшая уже украшенное, всегда превосходил в 
этом по возможности своего предшественника, — пока не отделали они это жилище 
так, что величием и красотой работ дворец поражал зрение. Начиная от моря 
вплоть до крайнего внешнего кольца прокопали они канал в три плетра
[35]
шириной и сто футов глубиной, длиною же в пятьдесят стадий и таким образом 
открыли доступ к тому кольцу из моря, как будто в гавань, а устье расширили 
настолько, что в него могли входить самые большие корабли. Да и земляные валы, 
которые разделяли кольца моря, ровняли они, по направлению мостов, настолько, 
чтобы переплывать из одного в другое на одной триреме, и эти проходы покрыли 
сверху, так чтобы плавание совершалось внизу; ибо прокопы земляных колец имели 
достаточную высоту поверх моря. Самое большое из колец — в которое пропущено 
было море, — имело три стадии в ширину; следующее за ним земляное равнялось ему.
 Во второй паре колец водяное было двух стадий в ширину, а сухое опять равной 
ширины с предыдущим водяным. Одной стадии в ширину было кольцо, окружавшее 
самый срединный остров. Остров же — на котором стоял царский дворец, — имел в 
поперечнике пять стадий. И этот остров кругом, и кольца, и мост, в один плетр 
шириной, с той и с этой стороны обнесли они каменного стеною и везде при мостах,
 на проходах к морю, воздвигли башни и ворота. Камень вырубали они кругом и под 
островом, расположенным в средине, и под кольцами, с внешней и внутренней их 
стороны: один был белый, другой черный, третий красный; а вырубая камень, 
вместе с тем созидали морские арсеналы — двойные внутри пещеры, накрытые сверху 
самой скалою. Из строений одни соорудили они простые, а другие пестрые, 
перемешивая для забавы камни и давая им выказать их естественную красоту. И 
стену около крайнего внешнего кольца обделали они по всей окружности медью, 
пользуясь ею как бы мастикой, внутреннюю выплавили серебристым оловом, а стену 
кругом самого акрополя покрыли орихалком, издававшим огненный блеск.


Царское же жилье внутри акрополя устроено было так. Посередине там был оставлен 
недоступным священный храм Клейто и Посейдона, с золотою оградой по кругу, — 
тот самый, в котором некогда зачали они и родили поколение десяти царевичей. 
Туда, из всех десяти уделов, приносились ежегодно каждому из них приличные по 
времени жертвы. Храм самого Посейдона имел одну стадию в длину, три плетра в 
ширину и пропорциальную тому высоту; внешность же его представляла что-то 
варварское. Все это здание снаружи покрыли они серебром, кроме оконечностей, 
оконечности же золотом. Внутри представлялся зрению потолок слоновой кости, 
расцвеченный золотом, серебром и орихалком; все же прочее — стены, колонны и 
пол — одели они кругом (одним) орихалком. Воздвигли также внутри золотых 
кумиров — бога, что, стоя в колеснице, правил шестью крылатыми конями, а сам, 
по громадности размеров, касался теменем потолка, и вокруг него плывущих на 
дельфинах сто нереид, — ибо столько именно насчитывали их люди того времени. 
Было внутри храма много и иных статуй, посвященных богу людьми частными. Около 
же храма, снаружи, стояли золотые изображения всех вообще лиц — и жен, и всех 
потомков, которые родились от десяти царей, также многие другие великие 
приношения, со стороны как царей, так и частных лиц, и из самого города, и из 
внешних стран, над которыми он господствовал. Да и жертвенник по размерам и 
отделке вполне соответствовал такой обстановке храма, и царское жилище точно 
так же отвечало достойным образом и величию державы, и убранству святилища. Из 
обоих источников, холодной и теплой воды, которые содержали воду в огромном 
обилии и отличались каждый, по своей природе, приятным вкусом и высокой 
годностью к употреблению, они извлекали пользу, расположив вокруг строения и 
подходящие к свойству вод древесные насаждения и построив близ них водоемы, 
одни — под открытым небом, другие — крытые, для теплых ванн в зимнее время, 
особые — царские и особые — для частных людей, отдельные же для женщин и 
отдельные для лошадей и прочих рабочих животных, причем дали каждому 
соответствующее устройство. Стекавшие оттуда воды отвели они к роще Посейдона — 
группе разнородных деревьев, достигших необычайной красоты и вышины благодаря