не было пожара. Они наполнили свои шлемы мороженым и, стоя на палубе, поедали 
его. С бортов были спущены концы, по которым матросы должны были спускаться в 
воду. Некоторые из них, прежде чем покинуть корабль, аккуратно устанавливали на 
палубе свои ботинки, как будто они еще собирались вернуться. Не было ни 
малейшей паники или беспорядка. Я гордился ими.

Наконец, как раз к моменту захода солнца, весь экипаж покинул корабль. 
Поверхность воды вокруг авианосца была усеяна пловцами. Шлюпки с кораблей 
нашего эскорта, крейсеров и эскадренных миноносцев подбирали людей и передавали 
их на другие корабли. После последнего осмотра, чтобы убедиться, что на 
авианосце никто не остался, я пошел с коммандером Селигменом на корму. Там я 
приказал ему покинуть корабль, так как оставаться на корабле последним было 
моим долгом и моей привилегией. Он прыгнул в воду. Я остался один на огромном 
корабле.

Пока я стоял там, в средней части авианосца около подъемника произошел 
сильнейший взрыв. Самолеты и разнообразные обломки взлетели высоко в воздух. 
Нырнув под край полетной палубы, чтобы укрыться от падавших предметов, я решил, 
что пора уходить, и соскользнул по канату в воду, где должен был дожидаться, 
пока меня не подберет шлюпка.

Было уже темно, когда я прибыл на крейсер “Minneapolis”. Горевший “Lexington” 
являл собой величественное зрелище. К этому времени весь его личный состав был 
уже подобран из воды и находился на борту крейсеров и эскадренных миноносцев. 
Адмирал Флетчер приказал командиру эскадренного миноносца “Phelps” потопить 
“Lexington” торпедами. “Phelps” вышел на позицию и выстрелил четыре торпеды. 
Они попали в корабль и взорвались с глухим грохотом. Разбитый корабль начал 
оседать, медленно погружаясь в воду, словно неохотно отказывался от борьбы. 
Корабль погрузился в воду на ровном киле с гордо реявшим государственным флагом 
и еще развевавшимся на ноке рея последним флажным сигналом “Я покидаю корабль”. 
Когда он скрылся из виду, раздался сильнейший подводный взрыв его 
артиллерийских погребов. Это был конец авианосца “Lexington”.





Бой в Коралловом море 5—8 мая 1942 г. 

Все послеполуденное время оперативное соединение оставалось в непосредственной 
близости от нас, и экипаж “Yorktown” ремонтировал повреждения, причиненные 
авианосцу попаданием бомбы. Когда мы потеряли ход, наши самолеты, которые еще 
оставались в воздухе, сели на его палубу. У него была его собственная 
авиагруппа, практически не понесшая никаких потерь, плюс самолеты “Lexington”, 
которые он принял. Несмотря на это, никакого дальнейшего поиска авианосцев 
противника не производилось и никакие дополнительные атаки не предпринимались. 
В послеполуденное время ни один японский самолет не появлялся около нас.

Как только весь личный состав “Lexington” был принят на другие корабли, адмирал 
Флетчер решил отходить, отказавшись от дальнейших действий. В течение ночи мы 
шли на юг, передав личный состав на менее переполненные корабли.

На следующий день разведчики, высланные в обратном направлении, сообщили о двух 
японских авианосцах, которые преследовали нас. Тревога оказалась ложной. 
Разведывательные самолеты по ошибке приняли за авианосцы большие скалы одного 
из австралийских рифов, о которые с пеной разбивался прибой. Но пока ошибка еще 
не была обнаружена, в Таунсвилл было передано по радио предупреждение о 
возможности авианосного рейда, и мы продолжали идти на юг, увеличив скорость. В 
тот момент мы не знали, что японцы отказались от попытки захватить Порт-Морсби 
с моря и отходили на север.

Позднее мы повернули на восток, и часть наших кораблей, пошла в Нумеа на о. 
Новая Каледония, а остальные направились к Тонгатабу на островах Дружбы. Спустя 
несколько дней мы все собрались там для приведения себя в порядок и 
перераспределения сил. Личный состав “Lexington” был погружен на два транспорта 
для возвращения в США. Транспорты отправлялись под эскортом крейсера “Chester”, 
на котором должны были совершать переход адмирал Фитч и я. “Yorktown” и большая 
часть крейсеров пошли обратно в Перл-Харбор для подготовки к сражению за о. 
Мидуэй, которое предстояло менее чем через месяц и в котором “Yorktown” суждено 
было погибнуть.

Бой в Коралловом море, несмотря на потерю “Lexington”, был тактической и 
стратегической победой[46 - Это – не более чем личное мнение командира, 
участвовавшего в бою и потерявшего свой авианосец. В действительности произошел 
«размен» ударного авианосца «Lexington», едва ли не лучшего на тот момент в 
своем классе, на легкий авианосец неприятеля. Потери в авиации в первом 
приближении совпадали (77 японских самолетов против 66 американских). Получили 
повреждения «Секаку» и «Yorktown». Так что тактически Коралловое море следует 
признать скорее поражением американцев, нежели их победой. Стратегический успех,
 однако, действительно был на их стороне, поскольку японцы ошибочно отказались