ветре и 
разыскать Кардера в ангаре, я пошел на аэродром посмотреть на свой самолет, 
который на дальнем конце взлетно-посадочной полосы заправляли топливом из 
цистерн высотой в два этажа. На этот раз топливо составляло половину полетного 
веса самолета. В предрассветных сумерках я увидел, как одна из белых фигур, 
двигавшихся вокруг совершенно белой машины, стремительно ринулась ко мне через 
огромную тень под В-29.
 — Кажется, на этот раз смесь устойчива.
 Кислород сегодня выкипал несильно, и заправка должна пойти быстрее.
 — Вы, вероятно, сможете совершить взлет часа через два.
 Эта часть процедуры подготовки полета обычно задерживала взлет. При полетах с 
отцеплением и запуском двигателя в воздухе нам не надо было взлетать на 
рассвете, мы не зависели от ветра у земли; сегодня важен был ветер на высоте. 
Взлет был намечен на восемь часов.
 Солнце уже взошло, когда я покинул место заправки и пошел завтракать в 
офицерскую столовую. Стало томительно жарко. В полупустом зале столовой 
вибрирующая система кондиционирования воздуха работала на полную мощность. Я 
наполовину прикончил яичницу, когда появился Джордж Янсен с чашкой кофе и тремя 
пончиками. Он придвинул стул.
 — Привет, Джордж! Что, ветер усиливается?
 — Нет. Он держится около двадцати восьми километров в час.
 Джордж взял несколько страниц лос-анжелосского «Таймса».
 — Не нравится мне сильный ветер в такую рань.
 Первая страница газеты не привлекла моего внимания, и я быстро пробежал 
глазами третью, заполненную фотографиями.
 Янсен читал спортивные новости. Вдруг он посмотрел на меня.
 — Ты был на аэродроме?
 Я кивнул в ответ.
 — Как погода?
 — Я еще не был на метеостанции. Хочешь еще кофе?
 — Нет.
 Он доел пончик и встал.
 — Позавтракал? Пойдем посмотрим погоду.
 В новом «шевроле» Джорджа мы поехали на метеостанцию. От погоды и ветра на 
высоте будут зависеть направление и место отцепления. Получив метеоданные, мы 
направились к ангару. Ал Кардер ждал нас у ворот.
 — Скажите на милость, где вы оба были? Нам ведь нужно выяснить погоду.
 В это утро Кардер был возбужденнее, чем обычно. Джордж прервал его:
 — Ал, мы уже получили метеоданные. Ветер на высоте усилился, но дует с севера.
 — Значит, ветер изменил направление, будь он проклят! Теперь градиент хуже, 
чем вчера. Пойдите-ка к Мабри и заставьте его нанести на карту новый маршрут 
полета.
 Известие об изменении погоды не повлияло на состояние духа постоянно 
уравновешенного Мабри. Он записал новые данные и быстро заполнил расчетами 
четыре страницы.
 — Доставьте самолет в точку примерно на десять тысяч метров севернее ранее 
намеченного места отцепления, — сказал он Джорджу.
 — Боже! А не слишком ли многого хотите, ребята? — возразил Джордж. — Севернее 
на 10 000 метров или на 1000 метров? Вы, кажется, верите метеорологу больше, 
чем я. Так Бриджмэн может закончить свой полет в районе Каталины… Я не хочу 
отцеплять его так далеко от дна озера.
 Высказав свои доводы, он добавил:
 — Пойду на компромисс с вами… пять тысяч метров! — Он ждал, что скажет Мабри.
 Аэродинамика трудно было переубедить.
 — Вот что, Джордж, — он посмотрел на свои расчеты. — Если вы собираетесь 
сбросить его ближе к озеру, то ему придется возвращаться с разворотом.
 Летчик уступил:
 — Мне все равно, пусть решает Бридж.
 Я согласился с Мабри. Со времени его прибытия на базу я научился доверять ему. 
Он в равной мере заботился о получении летных данных и о безопасности полета, 
летчик же беспокоился только о безопасности полета. Кроме того, я знал, сколько 
«Скайрокет» может планировать в случае отказа ЖРД. Я сумею дотянуть до 
аэродрома от того места, на которое указал аэродинамик.
 — Давай согласимся с Мабри. Я предпочел бы не отцепляться слишком близко от 
озера.
 — О'кэй, — взмахнул рукой Янсен. — Тебе виднее, ведь полетишь-то ты!


* * *

 Пора было надевать сложный высотный костюм, который должен был защитить меня в 
таком полете. Майор Стам, специалист по высотным костюмам, озабоченно суетился 
вокруг меня, пока я неуклюже залезал в длинное белое белье, которое надевалось 
под костюм. Затем он помог мне натянуть на ноги тесный костюм. Майор обязан был 
проследить за тем, чтобы шнуровка была правильной и все застежки — молнии — 
были должным образом закрыты. Малейшая утечка воздуха из системы костюма в 
случае нарушения герметизации кабины на больших высотах — и мое тело взорвется, 
как воздушный шар.
 Я стоял около двадцати минут, пока специалист занимался шнуровкой костюма. 
Пригонка, связанные с нею небольшие движения и бесконечное стояние действовали 
мне на нервы.
 — Доктор, не думаете ли вы, что пора кончать?
 Однако штанины все еще не были застегнуты на молнии, а верхняя часть костюма 
болталась сзади.
 — Можно ведь часть этого обезьяньего костюма надеть в самолете!
 Я вышел из ангара и по раскаленному белому бетону направился к стоянке. 
Верхняя часть моего костюма цвета хаки отвисала сзади, как кожура банана. Мои 
длинные худые ноги казались в этом костюме еще более тонкими из-за больших 
ботинок на меху. Когда я шел, кислородный баллон подпрыгивал на моем бедре, а 
проводка моего белого защитного шлема, который я нес в руках, волочилась по 
земле. Сзади следовал Стам с моим парашютом.
 Зеленая автомашина фирмы Дуглас ожидала нас. В ней сидели Тед Джаст — 
аэродинамик, новый помощник Мабри, и Иоргенсен — инженер по 
жидкостно-реактивным двигателям из Эль-Сегундо. Иоргенсен