вом?
 Красная дверь небольшого кабинета Брауни была распахнута настежь. В кабинете в 
большом кожаном кресле сидел Берг Фоулдс. Он был помощником Джонни Мартина, 
выдвинутого за год до этого на должность главного летчика-испытателя.
 — Билл, Берт приехал к нам в поисках инженеров-летчиков. Он хотел бы 
побеседовать с вами, — пояснил Брауни, не поднимаясь из-за стола.
 Затем заговорил Фоулдс.
 — Я уже рассказывал Браунй, что в отделе летных испытаний дел прибавляется с 
каждым днем. Все нагрянуло сразу. Для проведения высокоскоростных 
исследовательских программ необходимы летчики, летавшие на экспериментальных 
самолетах. Прибавьте к этому самолеты A2D, F3D и новые AD и F4D, а также Х-3, 
который вот-вот должен появиться. Представляете нагрузку наших 
инженеров-летчиков? — Помощник главного летчика-испытателя посмотрел мне в 
глаза. — Вы, вероятно, уже знаете, что Мей не заинтересован в в проведении 
третьей фазы испытаний «Скайрокета». Нам хотелось бы, чтобы вы, Билл, подумали 
о ней.
 «Скайрокет»! Предложение Берта произвело на меня впечатление разорвавшейся 
бомбы. Не может быть, чтобы он говорил серьезно. Ведь у меня нет настоящего 
опыта работы в инженерной области. Кроме того, мне никогда не приходилось 
пилотировать самолет с турбореактивным двигателем, а силовая установка 
«Скайрокета» объединяла турбореактивный и жидкостно-реактивный двигатели. Нужно 
убедить этого человека, что я не подхожу для такого назначения. Я постарался 
отделаться от этого предложения.
 — Я ценю ваше доверие, Берт, но я ничего не знаю о сверхзвуковых полетах, я 
не…
 Он прервал меня:
 — Никто не знает. Я не знаю, Браунй не знает, никто не знает, кроме Джина. В 
том-то и дело… засучивайте рукава и беритесь за это. Поезжайте в Мюрок и 
взгляните на самолет. Вместо вас я уже направил Брауни другого парня. Почему бы 
вам не потолковать с Джином Меем? Не упускайте эту возможность.
 Моя нерешительность смущала меня самого. А Берт, казалось, был куда увереннее. 
Он вел себя так, словно вопрос решен и все уже кончено. Независимо от того, что 
будет сказано дальше, все решено.
 — Видите ли, Билл, большинство наших инженеров-летчиков сейчас занято на 
других объектах, а нам нужен человек, который может немедленно приступить к 
работе с Джином. Программа стоит немалых денег, и мы не можем позволить себе 
зря тратить время. — Он продолжал убеждать меня: — Я знаю, вы думаете о том, 
что компания могла бы пригласить со стороны какого-нибудь человека с большим 
опытом, но Джонни предпочитает поручить эту работу одному из наших ребят. Мы 
любим сами воспитывать летчиков-испытателей.
 Вот оно! Передо мною открывались новые, никем еще не изведанные просторы. Мне 
предлагали работу, по трудности напоминавшую дни пионеров, и совсем не давали 
времени на раздумье. Берись за испытания «Скайрокета»! Берись за дело и изучай 
его! Если допустишь ошибки, исправляй их! В скоростных полетах я был таким же 
новичком, как и другие летчики, — в этом отношении все мы были равны. Проблема 
сверхзвукового полета обрушилась на нас сразу. Конструкторы и инженеры 
чувствовали себя более уверенно, чем летчики. Около восьми лет обдумывали они 
проблемы сверхзвукового полета и разрабатывали теорию. Они-то, конечно, 
представляли, чего можно ожидать. Однако теории еще не были проверены — 
требовались испытательные полеты.
 И вот, слушая Берта в кабинете Брауни, я чего-то опасался, не был уверен в 
себе и все же знал, что буду летать на этом экспериментальном самолете. Все 
возражения разума против того, что предлагал мне Берт, были бессильны перед 
любознательностью, желанием бросить кому-то вызов и странным беспокойством, 
природу которого я не мог объяснить.
 В конце концов я всегда могу отказаться от этого… ведь никто же не принуждает 
меня испытывать «Скайрокет». Эта возможность отступления смягчала инстинктивные 
опасения. Отправься и посмотри на него — отказаться всегда успеешь. Эта игра с 
самим собой подготовила меня к встрече с реальностью — со «Скайрокетом».
 На следующий день я уже ехал через северные холмы к долине Сан-Фернандо, где 
по каньону змеей извивается шоссе. Дорога вела меня в Мюрок.
 В глубоком каньоне, вдоль которого я мчался в автомобиле, было прохладно. 
Солнце заслоняли большие старые дубы, нависшие над самой дорогой и бросавшие на 
асфальт пестрые тени. Я с наслаждением вдыхал свежий, ароматный воздух. Всего 
сто лет назад бандиты поджидали здесь путников за резкими поворотами высеченной 
в скалах дороги, совсем не изменившейся с тех пор, если не считать, что теперь 
она была асфальтирована да кое-где попадались щиты с рекламой кока-колы. Там, 
где кончается эта дорога, на расстоянии примерно еще одного часа пути через 
долину с небольшими фермами и Мохавскую пустыню, которая напоминает море с 
застывшими коричневыми волнами, меня ждет «Скайрокет».
 Мне казалось, что теперь я наконец могу вырваться на свободу. Позади 
однообразная работа в Эль-Сегундо. Внезапный отъезд напомнил Канеохе: пять лет 
назад мы так же неожиданно после до