– А как же иначе? – с искренним удивлением говорил Чкалов. – Боевой летчик 
должен уметь водить самолет в любое время и в любую погоду.

Осень 1924 года была неблагоприятной для полетов. Шли дожди, тяжелые облака 
плыли над аэродромом. С трудом дождавшись ясного дня, Чкалов поднялся в воздух, 
набрал высоту и начал делать фигуры высшего пилотажа, да еще с таким увлечением,
 что стоявшие на земле пилоты опасались, как бы старый самолет не развалился на 
части.

Благополучно посадив машину, Валерий вылез из кабины. Радостная улыбка играла 
на его лице. Там, в воздухе, он не только испытал огромное наслаждение, но и 
еще раз почувствовал свою силу, уменье командовать самолетом, подчинять его 
своей воле.

По-другому расценил этот полет командир экскадрильи: летчик Чкалов нарушил 
приказ.

Валерий относился к командиру с искренним уважением. Ему стало стыдно. Он понял,
 что поступил неправильно, поддавшись увлечению, не думая о последствиях, и со 
свойственной ему прямотой заявил:

– Товарищ командир, я знаю, что не выполнил вашего распоряжения и должен 
понести наказание. – Но тут же добавил: – Не мог выдержать! Подумайте, не был в 
воздухе более месяца.

Чкалов в первый раз нарушил дисциплину, и командир ограничился тем, что посадил 
непослушного летчика на пять суток на гауптвахту, а когда тот отбыл наказание, 
дал ему более совершенный самолет – «Фоккер-д-7».

Валерий чувствовал себя счастливым. Теперь у него был самолет сравнительно 
устойчивый и крепкий. Ему хотелось летать возможно чаще, отделывать рисунки 
воздушных фигур, изучать возможности своей машины. Но ему не повезло, – 
командир звена и сам мало летал и еще реже пускал в полет своего младшего 
летчика.

Валерии решил обратиться прямо к командиру эскадрильи – просить о переводе в 
третий отряд. Несмотря на недавно полученное взыскание, Валерий был уверен, что 
найдет поддержку у строгого, но справедливого Антошина.

В выходной день Валерий пришел со своей просьбой на дом к командиру эскадрильи. 
Тот согласился охотно. Командир третьего отряда Павлушев и командир звена 
Леонтьев были лучшими летчиками эскадрильи; у них юный пилот мог многому 
научиться.

Чувствуя благожелательное отношение к себе командира эскадрильи, Валерий 
разоткровенничался – признался, что ему хотелось бы полетать на «Фоккер-д-7» 
вверх колесами.

– Во Франции уже были такие полеты, – добавил он.

Антошин мысленно отметил и то, что молодой летчик читает авиационные журналы, и 
то, что он не желает уступать иностранным пилотам в мастерстве самолетовождения.
 Однако, как командир, Антошин обязан был беречь людей и материальную часть. 
«Фоккер-д-7» хотя и считался крепкой машиной, но не обладал значительным 
запасом мощности. И командир эскадрильи не разрешил проделать опасный, по его 
мнению, летный эксперимент.

Между тем Валерий уже изучил детально «Фоккер-д-7» и был уверен, что машина 
выдержит полет вверх колесами. С каждым новым тренировочным полетом ему все 
сильнее и сильнее хотелось проверить и себя и самолет. Он начал уговаривать 
своего непосредственного начальника Павлушева и был так красноречив, так удачно 
сослался на Нестерова, что командир отряда, сам увлекавшийся поисками нового, 
рискнул пойти навстречу молодому летчику – дал ему неофициальное согласие на 
смелый полет.

Воздушный эксперимент был проведен в отсутствие И. П. Антошина и окончился 
удачно. Павлушев похвалил Валерия. Но командир эскадрильи узнал о происшедшем и 
вызвал Чкалова. На требование объяснить, почему нарушен приказ, Валерий ответил,
 что полет вверх колесами был вынужденным: самолет завис на верхней точке 
мертвой петли и, вместо того чтобы свалиться на крыло, стал планировать на 
спине.

Антошин сам не раз зависал в петле, но всегда в таком случае самолет немедленно 
сваливался на крыло.

– Вечером полечу, посмотрю, как это получается, – спокойно сказал он Валерию.

Весь день Чкалов мучился в поисках выхода. Он стыдился обмана. А тут еще 
командир будет безуспешно пытаться повторить такой полет, какого никогда и не